Колыбельная Жар-птицы

Рыцарь, которого приставил к Марисеф принц, не мог понять, что ему делать в сложившейся ситуации. Ведь если судить по располагаемой им информации, девушка явно не так проста, как кажется. Во-первых, он понимал, что именно в ней заинтересовало его господина. Девушка была бесспорно красива, но это было далеко не все её достоинства. Во-вторых, если обратить внимание на её глаза то можно её спокойно привязать к герцогскому роду и навык видеть сквозь магию, только подтверждает этот факт. В-третьих, её отказы только сильнее убеждали рыцаря, что она в первую очередь думает не о своём благе. Все эти факторы, только убеждали его в том, что она более чем достойна уважения и благосклонности принца. И по этой же причине он теперь пребывал в затруднительной ситуации. С одной стороны он не должен ослушиваться приказа, а с другой суть приказа стояла в тайной охране, а это теперь невозможно. Тщательно всё это обдумав, Болиан Боронг решил, что доложит об этом кронпринцу и будет следовать дальнейшим указаниям, но выполнит просьбу Марисеф, и не будет передавать её слова.

Даже приготовившись ко сну, девушка еще долго не могла уснуть и думала о сложившейся ситуации. В итоге ей было принято решение выпить успокаивающего чая перед сном. Она пыталась привести свои чувства в порядок или хотя бы научится их контролировать. Марисеф выпила не одну чашку чая со сладостями погружено в свои мысли, прежде чем смогла хоть немного успокоить свои чувства. Ведь стоило вспомнить о Ситвиане она ощущала себя в его объятьях и от того что этого больше не повторится сердце девушки болезненно сжималось. Для неё это было очень трудно. А когда она осталась в гулкой ночной тишине, она не смогла сдержать слез, которые уже давно вырывались наружу. Она изнывала от боли и одиночества ведь понимала, что её страх может в будущем помешать её счастью.

Отдых, который она запланировала, пришлось отложить, ведь утром на тумбочке у кровати Марисеф обнаружила записку. На небольшом листе бумаги ровным почерком было выведено:

«Я говорил с первосвященником. Он сказал, что сможет снять печать без последствий для тебя. Буду ждать тебя в полдень у храма богине Индрис.»

От прочитанного на Марисеф вновь нахлынули чувства, но она сегодня должна быть стойкой. И чтобы не выдать свою слабость ей придется потратить немало сил, чтобы привести себя в порядок и убрать опухлость глаз как можно скорее. В общем, к полудню она выглядела, как обычно, и удовлетворенно кивнув своему отражению, она одела искусно приготовленную маску безразличия и вышла из дома. Оделась она сегодня очень скромно, но элегантно ведь шла в храм богини и должна была встретиться лично с первосвященником.

Шаг за шагом она пыталась избавиться от лишних мыслей, хоть это и было весьма трудно, Марисеф удалось только взять себя в руки, до того как она дошла до храма. У главных ворот, в которые она недавно входила, как гость стоял Ситвиан. Кронпринц был одет более вычурно, чем она привыкла его видеть. Вся его одежда была искусно выполнена в светлых тонах. В солнечных лучах ох был невообразимо красив, ей показалось, что ангел спустился с небес. В этот момент Марисеф осознала насколько велика между ними разница и поняла что, поступила правильно. Теперь всё волнение исчезло на корню, она на мгновение застыла, любуясь этой картиной, выгравировавшая её в своей памяти. Девушка смогла продолжить свой путь только, когда он её заметил её. Она шагнула навстречу и чем ближе она к нему находилась, тем больнее сжималось её сердце.

— Приветствую вас, ваше высочество, — поклоняясь, поприветствовала его девушка. Она сделала это нарочито манерно, ведь по правилам этикета простолюдины в поклоне должны согнуться вполовину перед дворянином высшего сословия. Этим она хотела подчеркнуть для кронпринца, насколько велика между ними разница.

— Если ты продолжишь в том же духе, я не выдержу, — еле сдерживаясь, проговорил парень. — Прекрати издеваться, иначе я отрекусь от престола сегодня же.

— И даже при этом разница в положении сохранится, — сухо ответила девушка. — Так что прекратите говорить глупости.

— Ох зря я пришел, — вздохнул принц. — Нужно было все устроить, так чтобы не нужно было появляться.

— Возможно, вы и правы, — холодно согласилась Марисеф. Каждое её слово болью отзывалось в сердце, она очень надеялась, что это всё лишь действие печати и эта боль утихнет, когда её снимут.

— Идем, быстрее закончим быстрее я исчезну из твоей жизни, — вздохнул Ситвиан. Ему это давалось очень трудно, но другого выбора у него не было.