Колыбельная Жар-птицы

Они зашли в храм и их сразу встретил мужчина в традиционных, для служителей богини, одеяниях. Его одежда как полагается быть проста, но цвет и качество тканей говорил о том что перед ними необычный монах храма. Девушка поняла, что это и был первосвященник. Кронпринц поприветствовал его в официальном тоне. Ну, а Марисеф его поприветствовала в традиционной манере, чем вызвала у первосвященника теплую улыбку. По этикету богослужители никогда не приветствуют людей сами. Никто уже не помнил причин возникновения этого правила, но выполняли его без задней мысли.

— Какое светлое дитя, посетило наш храм, — прокомментировал первосвященник после приветствия. — Вижу богиня покровительствует вам. Раньше подобное происходило достаточно часто, но вы последняя за почти сотню лет, кто носит на себе благословение Индрис.

— Простите моё невежество, но мне сложно в это поверить, ведь я обычная сирота, — вздохнула девушка.

— С момента как вы вошли, я не увидел в вас ничего «обычного», — доброжелательно ответил первосвященник.

— Давайте закончим с любезностями и поскорее исправим мою ошибку, у меня еще много дел сегодня, — вздохнул Ситвиан. Хоть на самом деле дел у него не было, но находиться рядом с Марисеф было очень сложно для него.

— Ох, простите ваше высочество, — вздохнул первосвященник. — Пройдемте для начала во внутренний сад. Сейчас проходит дневная молитва, так что там достаточно тихо.

— Надеюсь, мы управимся до её конца, — сказал кронпринц.

— На самом деле это будет даже быстрее, чем мы оговаривали, ведь просить о благословении этого дитя нет нужды. А значит, мы сможем снять эту печать легко и быстро, — вздохнул первосвященник.

— Ох, рада, что это не займет много времени, так что давайте поскорее приступим, — воодушевилась Марисеф.

Они прошли в уединенную беседку во внутреннем саду. Как только девушка расположилась на лавке, а напротив неё сел принц первосвященник начал приготовления.

— Дети богини, сядьте рядом и возьмитесь за руки, так будет эффективнее, — после молитвы проговорил первосвященник.

Ситвиан дрогнул, но выполнил просьбу первосвященника. Он взял руку девушки и переплел их пальцы. Марисеф сдерживалась из последних сил, от чего у неё закружилась голова, но она старалась держать себя в руках.

— Ох, не знаю, что там у вас произошло, но вам нужно успокоиться и расслабиться, а то я могу ненароком навредить вам обоим. Рекомендую все лишнее оставить за вратами храма, а потом как выйдете, можете вернуть себе всё это, — немного резко сказал первосвященник. — Суть этого ритуала чтобы печать, которая символизирует вашу связь перенести в ауру того кто её оставил, где она просто растворится, но если у вас натянутость в отношениях, то такой вариант либо будет очень труден и болезненный либо вовсе не возможен. Я начну, как вы будете готовы.

— Понял, — вздохнул парень.

Ситвиан сконцентрировал свои мысли не на скором расставании, а на своих чувствах и ощущениях. Марисеф было сделать это труднее, ведь количество внутренних противоречий мешало ей даже просто с ним рядом сидеть, не то что расслабится, держась за руки.

— Ты серьезно? — не выдержал Ситвиан. — Знаешь я суда пришел только из-за тебя, а ты не можешь даже спокойно подержать меня за руку несколько минут.

— Вам не кажется, что вы слишком резки? — почти шепотом ответила девушка, боясь, что её голос сорвется и выдаст её состояние. — Дайте мне немного времени.

Марисеф почувствовала, что её слезы вновь рвутся наружу и она машинально опустила голову пряча лицо за волосами. Она не знала, заметил ли кто-то её состояние, но сдерживаться больше не могла. Слезы лились ручьем, но она смогла сдержать все остальные проявления эмоций. Единственное что выделялось это громкое дыхание. Ситвиан принял это за то что он ней противен и она таким образом сдерживается. В момент как первосвященник приступил к снятию печати, Марисеф начала чувствовать облегчение. Понемногу угасала боль в сердце девушки, унося беспокойства и принося спокойствие и усталость. В итоге девушка оперлась о плечо кронпринца и постепенно уснула. Хоть весь это процесс не занял более получаса, но ей хватило времени, чтобы задремать.

— По-видимому, это дитя плохо спало прошлой ночь. А судя по красным глазам, могу догадаться по какой причине, — вздохнул первосвященник. — Не давите на неё ваше высочество. Ей сложно. Пока я проводил очищение и снимал печать, то видел обрывки её воспоминаний.

— Что вы видели? — тихо спросил принц. Его беспокоило, то что он не понимал в чем причины её поведения.

— Когда она будет готова, она сама расскажет, — вздохнул первосвященник. — Скажу только одно, несмотря на возраст, она многое пережила. Она действительно чувствует себя одинокой в этом мире, но и не готово к себе кого-то подпустить. Этот лед на её сердце можно растопить только постепенно нагревая её сердце, ведь если кинуть его в огонь, оно может разбиться вместе со льдом на мелкие осколки.

— Ох, но как можно это сделать, если она не дает даже руки её согреть, — еле слышно проговорил Ситвиан, наблюдая за спящей на его плече девушкой.