Колыбельная звезд

Линк зажмурился, когда в глаза ударил яркий свет из открытой двери. Через секунду дверь вновь захлопнулась. Не открывая глаз, он начал шепотом рассказывать Джиллиан истории о своих предках-пиратах, которые считали себя повелителями морских островов, и об их дерзких вылазках. Он уже почти задремал, когда его щеки коснулось теплое дыхание Джиллиан.

– Спасибо, – сказала она, положив голову ему на плечо. Джиллиан больше не вцеплялась в его ладонь, словно Линку удалось победить и развеять ее страх – и эта победа могла сравниться с захватом корабля в открытом море. Рука Джиллиан спокойно лежала в его ладони. А потом они оба заснули.

Даже сейчас, спустя столько лет, Линк помнил жуткие следы от ударов отцовского ремня на ногах Джиллиан. Он не сомневался, что у нее до сих пор остался маленький багровый рубец в верхней части бедра. Несмотря на суровое наказание, родители согласились провести на острове еще три дня.

Поднявшись на второй этаж, Линк остановился и посмотрел на дверь в спальню Лорен. Загляни под подоконник. Он глянул на часы: три тридцать. Тихонько выругавшись, Линк принес из своей спальни ящик с инструментами и направился к подоконнику. В тусклом свете налобного фонаря осмотрел небольшую нишу и понял, что кнопка должна приводить в действие всю боковую панель. Можно выломать ее отверткой или разбить молотком, хотя тогда механизм будет безнадежно испорчен. Однако Линк не мог больше ждать. Словно какая-то невидимая сила заставила его взять отвертку и вставить ее в щель сбоку панели. Доски выгнулись, раздался треск отколовшихся щепок. Линк вынул отломанную панель, заглянул в отверстие тайника и удивленно моргнул. Там лежала стопка конвертов с обтрепанными краями, перетянутая резинкой. Резинка раскрошилась от его прикосновения и осыпалась на дно тайника.

Бумага была вспученной и неровной, как будто конверты когда-то лежали в очень влажном месте.

Линк сел на пол, прислонившись к стене спиной, и взял в руки первый конверт. Он был чистый – ни адреса, ни имени – и незапечатанный, словно его и не отправляли никогда. Линк нетерпеливо вынул письмо, развернул его и уставился на черные крупные буквы. Почерк явно принадлежал мужчине. По спине пробежали мурашки, будто кто-то читал письма вместе с ним, заглядывая через плечо.

Отложив непрочитанное письмо, Линк перебрал всю стопку, вглядываясь в почерк; вместо подписи везде стояла одна буква «М». В глубине подсознания шевельнулась смутная догадка. Глубоко вздохнув, Линк вновь развернул первое письмо и начал читать.

«Моя дорогая Лорен». Прочтя первые слова, Линк закрыл глаза, не уверенный, что сможет продолжать. Потом усилием воли заставил себя читать дальше, от волнения задерживая дыхание. Линк читал письма одно за другим, и ему казалось, что он тонет посреди океана, постепенно опускаясь на дно.

В глазах потемнело, дыхание перехватило, и единственной связью с реальностью были лишь листки бумаги в руках. Наверное, именно так себя чувствуешь, когда тонешь. Линк встал, когда за окном раздался раскат грома, но не смог сдвинуться с места, – так и стоял там, охваченный обидой и гневом. Сверкнула молния, мигнул свет, и Линк пошел к двери.

– Не может быть, – пробормотал он, с трудом переставляя ноги. А затем спустился по ступенькам и вышел на улицу с первыми каплями дождя.

Джиллиан качалась в кресле, глядя на задремавшего Форда: малыш мимолетно улыбался, и на его щеках то и дело появлялись ямочки. Причмокнув губами, он выдул небольшой молочный пузырь, который сразу лопнул, как только маленький ротик растянулся в зевке. Наконец малыш заснул, продолжая улыбаться.

По-хорошему, стоило заранее отнести Форда в кроватку, чтобы он научился засыпать сам, но Джиллиан никак не могла расстаться с привычкой держать сонного сына на руках. Каждый раз она готова была расплакаться от избытка чувств, прижимая к себе теплое тельце и вдыхая сладкий младенческий запах. Скорее всего, Джиллиан испытывала то же самое и с Грейс, но совершенно этого не помнила: тогда ее терзали вечные сомнения и переживания, что она недостаточно хорошая мать. Сейчас, глядя на сына, она чувствовала себя совсем по-другому. Словно соленый морской воздух и воды приливных ручьев наконец придали ей сил и смелости. Джиллиан поцеловала Форда в щечку и тихонько вздохнула. Она по-прежнему не считала себя идеальной матерью, но она была здесь, рядом со своими детьми – возможно, большего и не требовалось.

Кроме них, в доме никого не было – Грейс снова осталась ночевать у Мэри Эллен. Джиллиан переложила головку ребенка себе на плечо, прижавшись щекой к нежному пушку на макушке. На голом бедре, выглядывавшем из-под ночной рубашки, виднелся тонкий багровый шрам в форме полумесяца; казалось, он был там всегда – напоминание о поступках, которые нельзя забывать.

Джиллиан встала и пошла к детской кроватке; пустое кресло продолжало качаться по инерции. Форд что-то пробормотал во сне; бабушка когда-то говорила, что маленькие дети умеют разговаривать с ангелами.