Колыма ты моя, Колыма

– Но я не могу! Мы же все-таки братья!

– Тогда пойдешь под суд. Умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами – очень веселая статья. Лет двадцать получишь, самое малое. Тебе как, брат рассказывал про жизнь зэков на зоне? Так вот ты это на своей шкуре попробуешь!

– Нет... – тихо выдохнул Алексей.

– Не хочешь? Тогда делай, что тебе говорят.

– Если ты откажешься, то мы и без тебя сумеем обойтись, – обронил японец. – А вот ты без нас не обойдешься никак. Мы сейчас твоя единственная надежда.

– Но я не могу убить брата! У меня рука не поднимется!

– Ну что ж... Как хочешь, – все так же спокойно сказал Захарович. – В общем, у тебя есть время, пока мы не доедем до поселка. Там тебе придется что-то решать. Мой тебе совет: подумай хорошенько.

31

Антон Балякин оказался прав – через полчаса после того, как он отдал приказ раздать спирт всем желающим, на территории поселка не осталось ни трезвых старателей, ни трезвых охранников. Все население прииска сгрудилось у крыльца конторы, на котором стояли канистры со спиртом, и веселилось по полной программе. Отсутствие начальства придавало веселью особенный размах – обычно даже во время выходных, – а в такие дни пьянки были нормальным делом, – Лопатников и Балякин оставляли при себе несколько трезвых охранников, и это гарантировало хоть какой-то порядок. Кроме того, за всю историю существования прииска его обитателям никогда еще не позволяли пить в прямом смысле сколько влезет – праздничная норма была сто пятьдесят граммов спирта на рыло. А сегодня все правила нарушены – ни трезвых охранников, ни начальства, зато спирту – хоть залейся. Результаты были соответствующие.

– Всем молчать! – дико заорал здоровенный парень в камуфляжной куртке, вскочив со ступенек крыльца и как следует приложившись к кружке с разведенным спиртом. – Дайте песню спеть, уроды! Эй, охрана, подпевай! – И, не обращая внимания на то, что его призыв остался не услышанным, парень затянул: – На границе тучи ходят хмур-ро, кр-рай сур-ровый тишиной объят, ядрена мать!

Пением эти звуки было назвать трудно – полное отсутствие музыкального слуха охранник восполнял громкостью и пронзительностью. Если бы автор песни услышал подобное исполнение, то ему, пожалуй, осталось бы только застрелиться.

– Мать твою за ногу, Леха! Заткнись! – рявкнул другой камуфляжник, пробираясь мимо певца к канистре.

– Сказал же, молчать! – отозвался тот и продолжил: – У высоких бер-регов Амур-ра...

От избытка чувств Леха мотнул головой так, что его повело направо. Чтобы устоять, он схватился за плечо только что набравшего спирта товарища, но тот держался на ногах не тверже, и оба охранника повалились на землю, прямо под ноги нескольким старателям, шедшим за очередной порцией. Один из них не успел затормозить и кувыркнулся через охранников. У крыльца образовалась беспорядочная куча-мала, из которой доносились вопли:

– Уроды!

– Падла, на руку наступил!

– Куда прешь, придурок!

Один из старателей заржал, через секунду его поддержали и все остальные.

– Чего ржете, кони?! По зубам захотели? – заорал один из охранников, с трудом приподнимаясь с земли.

– Смотри, как бы тебе рыло не начистили!

– Кто это мне начистит?! Вы, что ли, козлы?!

– За базаром следи, ответить можно! – рявкнул один из старателей, на руках которого виднелись блатные наколки.

– Да ты не коси под вора! Все ж знают, что ты ссученный!

– Да я тебя за такие слова...

– В натуре, Серый, не заводись! – Кто-то придержал рванувшегося вперед татуированного за рукав. Впрочем, тот не особенно и вырывался, только вид делал.

– Да ну их на хрен, уродов борзых! – крикнул высокий старатель в драном черном ватнике. – Давайте выпьем. Тащите канистру сюда, чтоб пять раз не ходить!

– Куда?! – грозно зарычал кто-то из охранников. – Хрен вам! Набирайте здесь! А то все, на хер, растащите!

– Да ты оборзел, что ли?!

Но охранники были настроены решительно, а старатели еще не настолько пьяны, чтобы перестать их бояться. По одному они поднимались на крыльцо и спускались с полными кружками. В это время с другой стороны подвалило еще десятка полтора мужиков в ватниках – они пили чуть в стороне, а теперь тоже пришли за добавкой.

– Смотри, опять эти тараканы наползли! – громко заорал кто-то из камуфляжников.

– Да хрен с ними! Давайте лучше споем, пацаны! – рявкнул Леха и снова взревел: – На траву легла роса густая, полегли туманы шир-роки, ядрена мать!

– Эй, люди! – неожиданно раздалось в толпе старателей. – А давайте что-нибудь наше споем?! Ну-ка! Владимирский централ, ветер северный! Этапом из Твери...

Несколько старателей начали подтягивать, но охранники тут же из солидарности поддержали своего певца, и громовое «В эту ночь решили самураи перейти границу у реки» полностью заглушило песню про централ.

– Да заткнитесь вы! – завопил один из старателей, невысокий седой мужик. – Дайте спеть!

– Закрой пасть!

– Ну ты, сучара!

– Как ты сказал?! – Камуфляжник соскочил с крыльца и со всего размаху врезал седому в челюсть. Тот, нелепо взмахнув руками, отлетел в сторону.