Колымские тетради

Копытят снег усталые олени

Копытят снег усталые олени,
И синим пламенем огонь костра горит,
И, примостившись на моих коленях,
Чужая дочь мне сказку говорит.

То, может быть, не сказка, а моленье

Все обо мне, не ставшем мертвецом,
Чтобы я мог, хотя бы на мгновенье,
Себя опять почувствовать отцом.

Ее берег от мора и от глада,

От клокотанья бледно-серых вьюг,
Чтобы весна была ее наградой,
Подарком из отцовских рук.

И в этом остром, слишком остром чувстве,

Чтоб мог его принять за пустяки,
Я никогда не пользуюсь искусством
Чужую грусть подмешивать в стихи.

И сердца детского волнение и трепет,

И веру в сказку в сумрачном краю,
Весь неразборчивый ребячий лепет
Не выдам я за исповедь свою.

Гора бредет, согнувши спину

Гора бредет, согнувши спину
Как бы под бременем забот.
Она спускается в долину,
Неспешно сбрасывая лед.

Она держаться в отдаленье

Привыкла, вечно холодна.
Свои под снег укрыла мненья
И ждет, пока придет весна.

Тогда отчаянная зелень,

Толкая грязный, липкий снег,
Явит служенье высшим целям
И зашумит, как человек.

Шуршу пустым конвертом

Шуршу пустым конвертом,
Письмо пишу тебе,
Прислушиваясь к ветру,
Гудящему в трубе.

И вдруг, вскочив со стула,

Бросаюсь на кровать,
Слова в зловещем гуле
Пытаюсь разобрать.

Что ветер там бормочет,

Не надо бы кричать,
Зачем понять не хочет,
Что лучше б замолчать.

Мучительные строчки

Последнего письма
Довел бы я до точки
И не сошел с ума.

Зачем холодный блеск штыков

Зачем холодный блеск штыков
И треск селекторных звонков?

Чего вы испугались вдруг?

Что слышно в злобном гуле вьюг?

Ведь он — не Бог и не герой,

Он даже жалкий трус порой.

Ведь он — один, один, один,

Хотя и дожил до седин.

Его же верные друзья

Не испугаются ружья.

Друзья, и братья, и отцы —

Они ведь только мертвецы!

Велики ручья утраты [36]

Велики ручья утраты,
И ему не до речей.
Ледяною лапой сжатый,
Задыхается ручей.

Он бурлит в гранитной яме,

Преодолевая лед,
И холодными камнями
Набивает полон рот.

И ручья косноязычье

Непонятно никому,
Разве только стае птичьей,
Подлетающей к нему.

И взъерошенные птицы

Прекращают перелет,
Чтоб воды в ручье напиться,
Уцепясь за хрупкий лед…

Чтоб по горлу пробежала

Капля горного питья,
Точно судорога жалоб
Перемерзшего ручья.

Натурализма, романтизма