Кома. Первая и вторая книги

Гарри подавленно молчал. Малфоя он не любил, но не до такой степени, чтобы желать ему смерти. Его распаханная грудь и белое лицо с остекленевшими глазами являлись в кошмарах не только Поттеру, но и всему курсу.

— Ты подумай еще вот о чем. В прошлом году Джинни, в этом Рон, оба — Уизли. Ничего не настораживает?

— Рон наверняка не хотел убивать Малфоя!

— Тем не менее, его выходка едва не стоила Драко жизни. Как ты думаешь, Малфоям легче было узнать, что их сын пострадал из-за идиота? Что сказала бы твоя мать, узнав, что ты дружишь с парнем, который может тебя нечаянно угробить, даже не желая этого?

«Мама наверняка не сказала бы ничего хорошего», — подумал Гарри, вспомнив рассказы о ней. Помолчав, Вадим продолжил:

— Ты не можешь не понимать, что Рон тебе завидует. Только поэтому он находится рядом с тобой, поэтому и ввязывается во всякие неприятности, ему слава старших братьев покоя не дает, — он невесело улыбнулся. — Я не отрицаю, что он может быть хорошим другом, но на завистников нельзя полагаться. Они ненадежны. Подумай хорошенько, нужны ли тебе такие друзья? Его поступок запустил цепную реакцию. Хагриду грозит судебное разбирательство и Азкабан, гиппогрифа скорее всего казнят… или что тут делают с волшебными существами? Может, на ингредиенты пустят.

— Но они же не виноваты! — Гарри вскочил на ноги, в ужасе уставившись на Вадима.

— Ты такой наивный, Поттер. Хагрид виноват, он — преподаватель, он отвечал за происходящее на уроке и не уследил за детьми. А насчет Клювокрыла… Ну, в обычном мире же отлавливают бездомных собак, а бешеных усыпляют. Здесь тем более никто с ним церемониться не будет.

Снова воцарилась тишина. Возражений у Гарри не находилось. Вадим потянул себя за галстук, ослабляя узел, сел на парту и продолжил:

— Дамблдор тоже поступил не очень… предусмотрительно. Я не знаю, о чем думал старик, нанимая Хагрида. У него же всё образование — три класса школы. Да еще такая любовь к монстрам. Ума палата! — Вадим скривился.

— И что, ничего нельзя сделать? — убито спросил Поттер.

— Нет, ничего, — Вадим равнодушно рассматривал Гарри. — Рону и так уже повезло, что Малфои прониклись его раскаянием и потребовали от мистера Уизли лишь год службы. А ведь они могли потребовать исключения Рона.

— Но ты же… У тебя есть влияние, ты на короткой ноге с Малфоями, ты можешь договориться? Помоги Хагриду! — в глазах подростка светилась надежда и отчаяние.

— Наглость — второе счастье, — Волхов глядел с веселым изумлением. — Я подумаю, но не мечтай, что я буду напрягаться за простое спасибо. Ладно, если бы это был ты. Ты — мой друг, я за тебя переживаю. Хагрид же мне никто. Честно говоря, я считаю, что ему не место в преподавательском составе школы. Ты не переживай. Он же не на всю жизнь сядет, максимум, года на два.

— Но Хагрид — мой друг, — пылко воскликнул Гарри. — А ты сам меня учил, что друзьям надо помогать. Я готов на что угодно, чтобы помочь Хагриду!

— Замолчи! — Вадим разозлился. — Не произноси таких слов. Ты же в мире магии. А Хагрид только привел тебя на Косую аллею. О да! Открыл тебе дверь в волшебный мир, — сарказм в словах Волхова резанул по слуху Гарри. Слизеринец был сильно раздражен. — А еще постоянно твердит о том, как ты на своих родителей похож, но ты — не твои родители. Что ж ты такой олень, Поттер?! Тебя же достаточно приласкать, и ты пойдешь как бычок на веревочке туда, куда потянут. Включай уже мозги, а то тебя будут использовать все, кому не лень.

— И ты? — Гарри смотрел широко распахнутыми глазами, обнимая себя за плечи.

— И я тоже! Но я-то тебе, по крайней мере, об этом скажу. Хоть я слизеринец, а мы все темные маги, — Волхов резко отвернулся, скрестив рук на груди.

Воцарилось молчание, и никто из подростков не спешил его нарушить. Наконец, Вадим сухо сказал:

— Я постараюсь тебе помочь с Хагридом, только, ради всех богов, не лезь никуда сам и друзей своих придержи. Взамен будешь должен. Я тоже однажды попрошу тебя за человека и, не дай боги, Поттер, ты об этом забудешь или попытаешься нарушить слово!

Гарри хотел возразить, сказать, что запомнит, но Волхов уже подхватил свою сумку и вышел из класса.

* * *

Солнце ярко горело в зените. Небо было безоблачно чистым. Зеленые ветви яблонь качались на ветру, а я качнулся в гамаке. Яблоки были наливными, золотистыми. Поставь напротив солнца — разглядишь в глубине темную сердцевину. Золотой налив — капризный сорт, сложный в уходе, но такой вкусный…

Том навис надо мной, недоверчиво щурясь.

— Тебя тут не было! — заявил он, ткнув в меня пальцем. — Ты просто вывалился из веток. Так порталы не работают!

— Так работают яблони, — ответил я.

Том фыркнул и сложил руки на груди. Он не оставлял попыток объяснить местную магию. Хотя дом исследовать уже не пытался, разочек заблудившись в бесконечных комнатах. Бабушка долго хохотала, а он краснел, рассказывая мне эту историю.