Кома. Первая и вторая книги

— Omnia mea mecum porto, — ответил я.

— Это хорошо, это правильно! А то вдруг что понадобится, а у тебя нет, — Тонкс одобрительно покивала, взяла меня за руку и спросила. — Аппарацию хорошо переносишь?

— Нет! — я попытался отодвинуться и вырвать руку, но не преуспел.

— Не важно, вдохни поглубже, — бодро ответила эта мучительница и нас скрутило в вихре.

Вывалились мы на какой-то помойке. Я больно ударился подошвами о поверхность и зашипел. Баки были переполнены, и весь этот мусор вываливался на потрескавшийся асфальт. Я брезгливо переступил и тут же угодил тростью в какое-то дерьмо. Блять. Меня все еще штормило после аппарации, разболелись потревоженные ступни, приходилось держаться рукой за стену. Тонкс, не теряя энтузиазма, вцепилась в мое запястье, дернула за руку и, практически взвалив на плечо, потащила куда-то.

— Ого, аппарировать с тобой одно удовольствие. Чего ты такой снулый? Каникулы же начались. Давай-давай, перебирай ногами, сейчас будем на месте, — и она пихнула мне под нос клочок пергамента.

«Площадь Гриммо, 12», — прочитал я.

Мрачноватое местечко. Директор определенно учел мои вкусы. И появляется так эффектно: вспух между обычными домами, прямо из пустоты и аккуратненько раздвинул соседей. Как будто так надо.

Я окинул взглядом фасад. Дом недобро смотрел в ответ темными окнами, угрожающе нависал надо мной, аура давила. По спине прошел холодок.

Мы поднялись по истертым каменным ступенькам и открыли черную потрескавшуюся дверь. Потемневшая от времени ручка в виде змеиной головы недобро сверкнула в тусклом свете. Петли провернулись со зловещим скрипом. Черный провал входа походил на распахнутую пасть чудовища. Пахнуло сыростью, пылью и сладковатым душком разложения. Не удивлюсь, если здесь в подвале неспешно гниет труп кровного врага.

Н-да… Я для дома Блэков явно был чужим. Тонкс, также не обращая ни на что внимания, бодро вкатилась внутрь и за руку перетащила через порог. И что-то изменилось. Больше не было давящего чувства, давление ослабло. Дом немного расслабился, словно сторожевой пес, принюхиваясь, прислушиваясь и присматриваясь — будто кто-то из семьи хозяина, по умолчанию свой, указал на меня и сказал не трогать.

Тонкс меня отпустила, и я с облегчением уселся на небольшой пуф в углу, сбрасывая ботинки. Под спиной ощущалась шершавая стена. Теплая и как будто дышащая. Я почти чувствовал биение магии. Моя рука погладила стену, прикоснулась к косяку. Кончики пальцев покалывал ток магии. Дом был старым, больным, но очень живым, почти разумным. Подружимся.

На стене зажглись пыльные газовые рожки. В их слабом мерцающем свете возник длинный мрачный коридор с отстающими от стен обоями и потертым ковром на полу. Над головой тускло отсвечивала затянутая паутиной люстра, на стенах вкривь и вкось висели потемневшие от времени портреты. И люстра, и подсвечники изобиловали змеиной символикой.

Этот момент и выбрала Тонкс, чтобы сменить облик. Черты лица потекли, смазываясь, становясь то грубее, то смягчаясь, нос заострился, глаза стали больше, кожа приобрела свой естественный оттенок и разгладилась. Волосы сначала потемнели, а потом приобрели яркий бирюзовый цвет, торча в разные стороны. Тонкс обернулась, рисуясь передо мной, развела руки, точно приветствуя меня, сделала шаг назад и тут же споткнулась, сбила локтем со столика какую-то безделушку и нелепо шлепнулась на пятую точку. Я вытаращил глаза. Апофеозом стало падение на нее вешалки. Девушка ойкнула и смущенно и светло улыбнулась.

— Добро пожаловать в Блэк-хаус, — подмигнула она мне, продолжая улыбаться. Похоже, что падение ее ни капли не смутило. Потрясающее создание.

Я не выдержал и расхохотался.

Глава 53. Орден Феникса

Первым человеком, которого я встретил на Гриммо, стала глава семейства Уизли. Молли была, в общем-то, симпатичной и приятной в общении пышечкой, но уж больно навязчивой на мой нелюдимый вкус.

Она взяла меня в оборот прямо на пороге, поселила в какой-то замызганной комнате, вручила ведро и тряпку и грозно заявила, что колдовство запрещено и уборка в этом доме должна осуществляться исключительно ручками. Я посмотрел на выцветшие обои, побитые молью шторы и протянул:

— Да тут не уборку, а ремонт надо делать…

— Я тоже говорю Сириусу, что нужен ремонт! — оживилась миссис Уизли. — Да только он не слушает. Говорит, что только рад будет, если этот дом провалится в Тартар. Ну, ничего, плесени здесь нет и деревянные части в полном порядке, я уже проверила, бедняжку Вальпургу мы похоронили…

— Что значит «похоронили»? Она что… умерла… — к горлу подкатила тошнота.

— Ну, — миссис Уизли отвела взгляд. — Регулус пропал, а Сириус сидел, у неё остались племянница и кузина, но они не общались… И в дом без разрешения не войти…

— Какой кошмар…

Меня замутило. Так значит, этот душок разложения принадлежал хозяйке дома. Она умирала одна, и свидетелем был лишь домовик. Надеюсь, это было быстро, а не какой-нибудь жуткий перелом позвоночника, склероз или какая-то другая пакость…