Кома. Первая и вторая книги

Он отвесил мне подзатыльник! Я обиженно потер голову, надул губы. Обидно стало до слез.

— За что?!

— Пятьдесят баллов со Слизерина за то, что посмели умереть!!!

Руки у него дрожали. Я подумал и не стал реветь. Вместо этого я оглушительно чихнул. В горле запершило. Ну, блин, опять из Больничного крыла неделю не вылезу…

Глава 20. Договор с писателем и ошибка целителя

Суеты вокруг меня развели столько, что я пожалел, что не остался мертвым. Дал бы василиску себя разорвать — лежал бы сейчас девицей, реабилитацию проходил. А тут маги сначала чуть не прибили с перепуга, потом замотали в превращенный из простыни плед и начали меня проверять. Причем проверки были какие-то странные. Меня заставили лизнуть серебряную ложечку, посмотреться в зеркало, помахали передо мной кусками сырого мяса различного уровня тухлости, сунули под нос чью-то порезанную ладонь, которую я машинально залечил, облили водой и поставили на солнечный свет.

— Может, хватит уже? — жалобно спросил я, переступая с ноги на ногу; пол был каменным и холодным, а из одежды на мне были лишь кулон с ящерицей, плед да тапочки, и они совсем не спасали. — У меня насморк, я все равно ничего не чувствую.

Локонс на правах борца с темными силами с вдохновенным видом скакал вокруг меня, размахивая тлеющим пучком каких-то трав.

— А так? — он сунул «благовония» мне под нос, и я глотнул порцию дыма.

— Апхчи!

— Достаточно! — не выдержала профессор Спраут. — Совершенно очевидно, что мальчик жив, здоров и не превратился в нежить.

— Насчет «здоров» я бы поспорил, — буркнул я.

В горле першило, голова наливалась тяжестью, меня начинало лихорадить. Я заболевал. После шести часов лежки голой попой на холодном мраморе это не удивляло. Наконец, маги сжалились и отвели меня в Больничное крыло, где при виде меня мадам Помфри чуть не грохнулась в обморок.

Насчет своей победы над василиском я успел хорошенько подумать во время проверок и в первый же час после воскрешения сбежал к Локонсу.

— А, вот и наш герой! — кисло улыбнулся мне обладатель самой очаровательной улыбки. — Поздравляю тебя, Вадим, прекрасная победа! Прекрасный трофей!

Выражение лица учителя ЗоТИ было унылым. Конечно, столько свидетелей, столько сильных магов. Только попробуй заколдовать на забвение и так огребешь!

— Здравствуйте, профессор, — я сел в кресло напротив и кашлянул в ладонь; лечение самого себя мне пока давалось с трудом. — У меня к вам деловое предложение по вашей профессии.

— Хочешь, чтобы я описал твои подвиги? — в глазах писателя мелькнул расчетливый огонек.

Я кивнул.

— Самые интересные подробности, самые невероятные предположения и несколько практических секретов. Надеюсь, вы понимаете, что этот материал не должен искажаться в угоду сюжету?

— На какой процент от гонорара ты рассчитываешь? Будут еще какие-то условия? — Локонс взмахнул своей мантией, материализовал откуда-то контракт и с бодрым видом заполнял строчки. Видимо, ему не в первый раз заказывали книгу.

— Мои условия таковы — один флакончик яда василиска, три метра его шкуры и моё имя среди благодарностей за консультацию. Моё имя должно быть только там. Надо же как-то объяснить ваши знания о друидах?

Локонс потрясенно распахнул глаза. Рот у него раскрылся, а перо выпало из рук. Я улыбался.

— Я правильно понял тебя, Вадим? — слабо спросил он. — Ты хочешь отдать свою славу мне? Всю?

— Именно так, профессор, — я закинул ногу на ногу и расслабленно откинулся в кресле, копируя Люциуса Малфоя. — Василиска, награду, орден и прочее, что там полагается, тоже забирайте. Мне не жалко.

Локонс смотрел на меня, и в глазах его безо всякой магии читалось: «Мальчик, ты совсем дурак?»

— Но… Ты хоть понимаешь, какая это огромная сумма? Это не только деньги, это еще слава и власть в определенных кругах!

Я переплел пальцы по примеру Дамблдора и посмотрел его фирменным взглядом умудренного жизнью старца.

— Меня это не интересует, — четко сказал я. — Я ненавижу шумиху вокруг себя. Я и эти танцы вокруг моего дара выношу с трудом, а слава подобного толка сведет меня с ума. Меня безумно нервирует внимание. Деньги и славу я ценю гораздо меньше своего покоя. Гораздо меньше. Скажу больше, это прямо противоречит заветам моего рода. Понимаю, для вас это звучит дико, но мне хватает проблем из-за моего дара. А еще я не представляю, что делать с целым василиском. Вы же, как я успел убедиться, человек достаточно тщеславный. Вам этот подвиг нужнее. Я помогу вам сочинить убедительную историю, а взамен попрошу очень и очень немного: флакончик яда, три метра шкуры. Вы согласны?

— Вы очень странный человек, мистер Волхов, — наконец, обрел Локонс дар речи.

— Я часто слышу это от своих пациентов, — я безмятежно улыбнулся.

— А как же Колин Криви? Он всё видел.

— Колин Криви наверняка в моих действиях ровным счетом ничего не понял. К тому же, тот факт, что он не видел вас, не доказывает того, что вас там не было. Ведь такой прославленный чародей наверняка знает множество способов стать невидимым.