Команда

— Нет! — Питер упал коленями на камни и молитвенно сложил руки. — Джеймс он… самый лучший! Понимаешь, я… у меня была очень красивая мама…

Глава 48

«„Очень красивая“ слабо сказано, — решил про себя Гарри, едва оглядевшись в недрах воспоминания. — „Божественно прекрасна“ будет ближе к истине. Я б ее нарисовал… только не здесь».

Обстановка Веронике Ди Кьеза не шла совершенно обшарпанная магловская кухонька с древним холодильником, грязным окном и шкафчиками, висящими наперекосяк. А благодаря лысому красноглазому монстру, которого хозяйка радушно угощала дорогущим ликером, картина и вовсе смахивала на полотно Иеронима Босха. Но для невысокого белесого толстячка, застывшего в дверях, она была самой что ни на есть кошмарной реальностью.

Ужасался он, впрочем, недолго пухлая ладонь довольно ловко скользнула в карман, да там и осталась.

— Ступе…

Трррясь!

Риддл даже не шевельнулся, однако палочка, с треском разорвав ткань питеровой мантии, легла на стол.

— Как невежливо, мистер Петтигрю. Он всегда так приветствует гостей, сеньорита?

— Ах, если б! Я порой сомневаюсь, правильно ли колдомедик определил пол ребенка. Как можно принять этого жирного слюнтяя за мужчину? — Сияя божественной улыбкой, Вероника пододвинула к гостю парадную вазочку с миндальным печеньем. — Прошу прощения, мистер Фатум, но вам точно нужен именно Питти? Он же совершенно ни на что не годен.

— Мама…

Даже гримаса отвращения на этом нереально красивом лице смотрелась очаровательно.

— Я просила не называть меня так! Хотя бы при людях! Ненавижу, когда меня жалеют! — И снова улыбка богини. — Еще Куантро,[107] мистер Фатум? Питти, достань лед.

Питер не двинулся с места. Гарри видел его сжатые до белых костяшек кулаки.

— Что вам нужно?

Злость Веронике тоже оказалась к лицу.

— Как ты смеешь, неблагодарный жирдяй! Немедленно извинись перед…

— Благодарю, сеньорита, вы очень любезны. — Волдеморт небрежным жестом усадил ее на табурет. — Но нам с вашим сыном нужно кое-что обсудить, и ваша любезность сейчас не к месту. Присаживайтесь, мистер Петтигрю, возьмите свою палочку. Вы ведь уже убедились, что она вам не поможет?

— Толстый, никчемный увалень, — зачастила Вероника, — неспособный даже…

— Молчать! — негромко велел Риддл, и она покорно застыла, сложив на краю стола изящные руки и бессмысленно улыбаясь грязному окну.

— Империо, видишь? — Настоящий Питер шумно задышал Гарри в плечо. — Он ее околдовал!

— Конечно. — Стараясь не давать волю жалости, Гарри наблюдал, как Питер-из-воспоминания плетется к сотворенному для него стулу. Понятно, что будет дальше. Мерлин и все святые, клянусь больше никогда никого не судить, не разобравшись…

— К вашему несчастью, мистер Петтигрю, вы явились очень вовремя. — Волдеморт поставил перед Питером чистую рюмку и наполнил ее ликером. — Откровенно говоря, я впервые встретил столь ярую ненависть самки к своему отпрыску и, сочтя свою миссию провальной, намеревался уже покинуть ваш гостеприимный клоповник. Однако вам мои соболезнования! это жалкое существо все-таки оказалось дорого.

Стиснув в потном кулаке возвращенную ему палочку, Питер напряженно повторил:

— Что вам нужно?

Риддл изогнул улыбкой безгубый рот. Твою ж три раза, Джеррод Браун[108] молился бы на такую натуру…

— Относительно немного. Я хочу получить доступ в дом вашего друга Джеймса Поттера.

— Нет.

Волдеморт пошевелил лбом в тех местах, где у нормальных людей находятся брови.

— Вы не поняли, мистер Петтигрю. Я не предлагаю вам выбор.

Даже слепому было бы видно, как у Питера трясутся поджилки, но голос его оставался тверд.

— А я и не собираюсь торговаться, мистер Фатум. Жизнь моей матери нельзя назвать счастливой.

Лоб Волдеморта зашевелился сильнее.

— Неожиданно. Тогда как насчет вашей жизни, юноша? Вы молоды.

— Я не продам Джеймса за все сокровища мира. Можете нас убить и убираться к дьяволу, большего вы не добьетесь.

Гость одарил хозяев еще одной жуткой улыбкой.

— Узнаю факультет отважных, сколько пафоса!.. В Гриффиндор не попадают по ошибке, верно? Хотя сеньорите Ди Кьеза вряд ли понравится ваше решение.

— Я давно уже не спрашиваю у нее совета.

Гарри повернулся к «своему» Питеру.

— Он правду говорит. Ты настоящий грифф.

Но тот лишь горестно махнул рукой.

— Какое там… смотри дальше.

Волдеморт прихлебывал ликер и задумчиво разглядывал безучастную, словно впавшую в транс Веронику.

— У природы забавное чувство юмора, не находите? Такая красивая женщина… почти сквиб. Глупа, тщеславна, капризна на редкость бесполезное создание. Днем спит, ночи проводит в кабаках, где все еще мечтает найти свою куриную удачу. Что у нее есть? Только вы и волшебная невянущая красота. Человек нелогичен, чем меньше он имеет, тем больше этим дорожит. Такова и бедная сеньорита Ди Кьеза с ее нищенским скарбом: умрет сын кого она станет ненавидеть? Исчезнет красота что будет любить?

Вероника перестала улыбаться и растерянно захлопала роскошными ресницами.