Команда

— Я уже поняла. — Суровая деканша вынула из кармана спичку, трансфигурировала ее в заколку, ловко подобрала к узлу пшеничных волос на затылке девушки выбившийся локон и слегка подтолкнула ее в сторону камина. — Идите, мисс Ханна, ваш Тристан вас уже заждался.

Эббот быстро взглянула на застывшего у каминной полки Драко, густо покраснела, заморгала виновато.

— Извините, я… правда не могу.

И почти бегом кинулась к камину. Снейп едва поймал разъезжающиеся в стороны углы рта.

— Девчонка ‒ большая молодец, Минерва.

— Молодец-то она молодец, но я же кошка, а все кошки по природе своей страшно любопытны.

— Я не кошка, однако тоже заинтригован до крайности. Попробую потрясти Драко, хотя сомневаюсь…

— Пытали Ханну по поводу открытки? — Умением подкрасться незаметно Грейнджер вполне могла поспорить со своим Мастером. — Напрасно, она же дала слово…

— Попытка ‒ не пытка, мисс Грейнджер.

— …зато я не давала.

Минерва подобралась, словно кот перед прыжком.

— Но, если верить мистеру Уизли, поздравление доступно только ему?

— Они оба забыли про Образ. Когда Рон ушел на стадион переодеваться к матчу…

— Достаточно. — Ноздри Минервы по-охотничьи затрепетали. — Что было в открытке?

— Там… вы же никому не скажете?

— Вам поклясться, мисс Грейнджер? — Снейп нетерпеливо дернул бровью. — Говорите уж, раз начали.

— Ладно. — Она воровато оглянулась. — Это было «Рональд Уизли ‒ наш король» на гриффиндорский манер в единоличном исполнении Малфоя, а в конце появляется иллюзия в полный рост и вручает имениннику кубок по квиддичу. Первоклассное волшебство, Рон с утра уже раз двести успел прослушать…

1. Уильям Шекспир. Король Лир (пер.М.Кузмин).

2. And our friends are all aboard,

Many more of them live next door…

— Все наши друзья на борту, многие из них живут рядом…

Представлять песню, равно как ее авторов и исполнителей, думаю, не надо.

Глава 43

Тематический окклюментивный щит в Азкабане не понадобился ‒ кушать и без того хотелось зверски. Видимо, дементоры голодны перманентно. Снейп с тоской проводил сенсорами ковыляющего по коридору коменданта. В восприятии дементора человек выглядит как сгусток тепла в центре веерами расходящихся эмпатических волн ‒ весьма аппетитное зрелище, только этот тортик был в упаковке: вокруг чиновника предупреждающе пульсировал защитный контур. Амулет носит, паразит. Что ж вы все такие жадные-то, а? Самим тех эмоций девать некуда, вон радуга какая богатая, слюнки текут. Ну лизну я чуток теплой палитры, голову же не откушу…

Сенсоры щекотнуло, словно сверчок усиками погладил ‒ откуда-то сбоку появился собрат-душесос. Он выразил Снейпу солидарность насчет жадюг-людей и пригласил на пятый уровень, куда утром доставили квартет оборотней ‒ свежачок! Дементор прямо-таки жаждал поделиться. Прав Поттер, наивные создания… или я самка.

Безжалостно подавив голодные инстинкты Образа, Снейп распрощался с гостеприимным собратом и, обогнув по широкой дуге цитадель(1), где содержались заключенные, вылетел к южному кронверку(1). Здесь, в ложбине между двумя полуобрушенными бастионами(1), располагалось тюремное кладбище.

Могил за три с лишним века накопилось немало ‒ Азкабан редко покидали на своих двоих, и еще реже родственники востребовали тела умерших. Об архитектуре, планировке и геометрии дементоры слыхом не слыхивали, просто выбирали свободный пятачок земли, спешно закапывали покойника, бросали на холмик камень из осыпающейся куртины(1), а комендант завершал церемонию небрежной надписью на импровизированном надгробии: имя, номер в тюремной картотеке и дата ‒ не смерти, не похорон, а приказа о списании. Вот уж над чем не властна дама с косой ‒ так это над бюрократией. В чиновники надо было идти, мистер Риддл, а не в темные властелины, тогда б об тебя любая Команда зубы обломала…

Потыкавшись наугад и насчитав на десяти футах семь камней с двухсотлетней разницей в датах, Снейп понял, что надеяться на удачу не стоит, отлетел к дальнему бастиону и, поминутно чертыхаясь, принялся методично обшаривать погост. Дело продвигалось медленно: могилы тут из экономии места копались вкривь и вкось, те, что посвежее, зачастую углом или зигзагом, надписи на камнях смотрели на все восемь сторон света, да и время их не щадило ‒ многие прочитать удавалось лишь с десятой попытки. Некоторые выглядели древнее самого Азкабана, и хотя целью поисков являлось относительно недавнее захоронение, победить собственное любопытство Снейпу удавалось через раз. Вот, к примеру, Глокус Флетчер, второго сентября тысяча семьсот какого-то года списания, а через три камня наискосок в зарослях дягиля ‒ Амбозия Флетчер, июнь девятьсот двадцать третьего. Династия, однако. Или Людвигус Фадж, середина девятнадцатого века ‒ кто бы мог подумать! А рядом… черт. Персиваль Дамблдор, девятьсот четырнадцатый. Дед? Отец? Дядя? Может, здесь найдутся и Вулфрик с Брайаном? Темна вода во облацех…