Команда Альфа

Я скорее, чем Сэм, покончил с обедом, так как съел меньше приготовленного «лакомства». Пока мой спутник доедал змею, я взял удочку и решил еще раз попытаться поймать что-нибудь. Но моя попытка опять не дала результатов. Не видел я тут даже мальков, не говоря уже о крупной рыбе.

Я осторожно стал сползать со ствола дерева, не испытывая ни малейшего желания, поскользнувшись, плюхнуться в болото. Меня ни сколько не прельщала встреча с американскими крокодилами — эти окаянные отродья без конца показывались на поверхности. Уверяю вас, мне меньше всего хотелось столкнуться с ними тут, в этой топи. Но человек именно тогда и попадает в беду, когда больше всего ее остерегается. По крайней мере так получилось со мной.

Я уже почти достиг твердой безопасной почвы, когда до моего слуха донеслось тоненькое, слабое мяукание.

Кошка? Здесь?

Как это ни странно, но это был именно писк котят. И он снова раздался. Судя по звуку, котят было несколько.

«Ну, это нужно посмотреть», — решил я.

Писк доносился из-под ствола, и я пошел туда. Я рассчитывал найти потомков лесного кота, хотя на болоте это диковина. Каков же был мой ужас, когда, заглянув под ствол, я увидел там детенышей каймана.

«Это, безусловно, удобоваримей змеятины!» — тут же подумал я. Эта мысль навела меня на другую: похитить, забрать одного, самого юного каймана.

«Ох, будь осторожен!» — нашептывал мне внутренний голос.

Но я опоздал и с тем и с другим — и с осторожностью и с похищением.

Сбоку, совсем близко от меня, зачавкало болото. Поднявшийся на поверхность кайман впился в меня вылупленными глазами. Он был по меньшей мере пятиметровой длины. С первого же взгляда я подметил, что передо мной уже видавшее виды, опытное существо. Глаза его горели холодным огнем, оно упорно глядело на меня, как бы желая подчинить своей воле.

Вдруг одновременно раздалось мычание вола и рычание ягуара. Я плохо соображал, но все же догадался, что этот неописуемо грозный, «комбинированный» крик принадлежал самке каймана. Нападение ее было внезапным, невероятно расторопным при таких размерах.

Нож мой висел на поясе в футляре, но мне и в голову не приходило предпринять что-нибудь для своей защиты. Не понимаю, что со мной произошло, только я пальцем не шевельнул для своего спасения.

Я стоял как истукан, ничего не предпринимая. Только мозг мой продолжал работать:

«Погиб! Пропал ты, Фери!»

Опомнился я лишь тогда, когда из-за моей спины кто-то выскочил и кинулся прямо на чудовище.

— Сэм! — вскрикнул я, когда страшная пасть, дрогнув, защелкнулась.

«Все! Сэм погиб!» — И я зажмурил глаза. Но тотчас же снова открыл их. Теперь-то я уже схватился за нож с твердой решимостью отстоять Сэма, который ради меня вступил в неравный бой, или по меньшей мере хоть отомстить за него! Но мой порыв оказался излишним. Пресмыкающееся раскрыло пасть, однако зубы больше не щелкнули. Нож американца, засунутый в глотку зверя острием кверху, добрался до его мозга. Кайман был мигом парализован и вскоре замер.

— Что с тобой стряслось? А, Фрэнки? — Сэм ни-когда еще не называл меня ласкательно. Теперь он приблизился ко мне с такой нежностью, будто только я один — а не мы оба — спасся только что от смерти.

Я не мог выговорить даже слово благодарности. Только подошел к нему и молча обнял его.

— Брось глупить! — буркнул он, но его хриплый голос выдал волнение и растроганность. В великане, значит, вопреки муштре сохранились крупицы сердечности и доброты.

— Спасибо тебе, Сэм! — собравшись наконец с силами, сказал я.

— «Спасибо, спасибо», — чего там! — заворчал он опять с прежней угрюмостью. — Вовсе не ради тебя я это сделал. Не думай! Просто не весело оставаться одному!

Я допытался уловить в его тоне правду. Но не удалось. Так и поныне я не знаю, почему он меня спас: из товарищеских побуждений или просто из эгоизма?!

Но как бы там ни было, с этой минуты я считал его своим другом.

Маленьких кайманов мы перебили. Два хвоста поджарили, и ужин получился куда лучше, чем был наш «змеиный» обед. Теперь-то, после пережитого испуга и опасности, которой мы подверглись, и я ел с аппетитом.

Сытые, в добром расположении духа, пустились мы снова в путь. Шли крайне осмотрительно; было бы нелепо предполагать, что все «враждебные» лагеря, о которых нас предупредили, расположились друг от друга на расстоянии дневного перехода. К тому же понятие «дневной переход» слишком неопределенное. Можно нарваться на такой опутанный лианами и заросший кустарником участок леса, где за целые сутки с трудом проделаешь несколько миль.