Команда доктора Уолтера [СИ]

Он шел к машине и продолжал свои раздумья: он не такой как Стив, потому что слишком миролюбивый или потому что слишком старый? Риоджи не знал. Он стал замечать, насколько стал медлительный: медленно двигался, все еще водил машину, но так медленно, что его обгоняли, а потом обязательно заглядывали в окно водительского сидения, чтобы посмотреть, что там за водитель такой… ага, старикашка… понятно, понятно, что с него взять. Ум Риоджи, воспринимающий мир гораздо более метафорично и образно, чем ум европейца, видел себя большой неповоротливой рыбой, неспешно рассекающей водяную толщу, потихоньку поворачивающуюся вокруг своей оси, заторможено вдруг застывающую среди снующих вокруг косяков, таких быстрых, проворных, стремительных, молниеносно меняющих направление, вихрем проносящихся мимо, порывисто стукаясь друг о друга, останавливаясь на мгновение, чтобы снова продолжить свое движение в реактивном, калейдоскопическом параде, огибая медленного и вялого гиганта, не замечая его вовсе.

Риоджи грузно подтянул свое тело на водительское сидение, втащил в кабину ноги, несколько минут посидел, собираясь с духом, и включил двигатель. Вот Роберта уже довольно давно возил на работу шофер, может ему тоже пора нанять водителя? Эта простая мысль пришла Риоджи в голову, на долю секунды она показалась ему логичной, но он сейчас же ее отверг: нет, чужой человек рядом невозможен. С ним надо разговаривать, отвечать на вопросы, улыбаться. У него нет на это сил. «А машину везти по бэлтвэю, выезжать потом на 95-ую у тебя есть силы?» — возражал себе Риоджи, и сам себе отвечал «Пока есть… а там… видно будет». Он вливался в поток машин, менял линии, не забывая показывать поворот, но поворачивать голову Риоджи было трудно, он, по примеру всех стариков, просто съезжал, куда ему было нужно, не пропуская близко идущие машины. Остальные просто его пропускали, притормаживая, потом обгоняли и укоризненно смотрели на неловкого водителя. Риоджи ничего этого не замечал и не знал, что большинство проносящихся мимо водителей считало, что «таким» давно не место на дороге. Впрочем в большинстве штатов давно был принят закон, благоприятствующий водителям-геронтам, если у них не было особых проблем со зрением. Общество шло им навстречу.

Дома Риоджи поел и, усевшись в кресло перед телевизором с намерением посмотреть новости, не смог на них сосредоточиться. В его голове мелькали красочные картинки его ухода из жизни. Мысль о самоубийстве приходила ему в голову не в первый раз. Если он поймет, что больше не может себя обслуживать, если работа перестанет приносить удовлетворение, если ослабнет его мозг, и в команде это станет очевидным, если события жизни совсем перестанут его интересовать, т. е. у него не останется ни одного резона длить свое, никому ненужное, существование, когда он сочтет, что ресурс его исчерпан, и он должен поставить точку, он сможет это сделать. Нет, пока еще рано, время не пришло, но Риоджи было интересно думать о способе, как он все совершит, обставит, какую создаст мизансцену, потому что это-то как раз и было чрезвычайно для него важным. Красота, эстетика, особая грустная, меланхоличная, элегическая художественность должны присутствовать, чтобы они вспомнили, что он — японец. «Уйти по-японски» имело для Риоджи принципиальное значение, чтобы окружающие увидели в его смерти символ, мессадж, особый знак огромности жизни скромного и незаметного доктора Найори, ее эпохальности.

Когда Риоджи уже засыпал, мысли о смерти вытеснились в его сознании насущными проблемами эксперимента. Завтра с утра он займется последним тестированием органа на предмет потенциальных раковых клеток. С этим Риоджи уснул.

Наталья

Вчерашний вечер прошел плохо. После работы Наталья поехала в бассейн. Несколько раз в неделю она подолгу плавала по почти пустой дорожке медленным брассом, от которого совершенно не уставала. Наоборот, мерные, ритмичные, плавные движения ее расслабляли. На дорожке ей хорошо думалось, в голову приходили неторопливые, безмятежные мысли о том, что она многого достигла, имеет контроль над своей жизнью, никому не делает зла и ни от кого не зависит, в хорошей форме и ничто не предвещает, что будет по-другому. Под «по-другому» Наталья имела в виду «хуже».

Сегодня настроиться на эту мирную ровную волну ей не удалось. Новость о том, что у Люка вот-вот родится ребенок, страшно ее взбудоражила. Ей и самой было невдомек до какой степени, она, оказывается, подсознательно себя с ним сравнивает. Они оба успешны, красивы, умны, независимы, богаты. И в его и в ее случае речь не идет о миллионах, которыми надо пристально заниматься, начинать большие проекты, рисковать, заставлять себя двигаться вперед, даже не обладая полной информацией, и все для того, чтобы деньги приносили больше денег. Нет, их скромное богатство просто позволяло комфортно жить, не считать копейки и доставлять себе удовольствия. И самое главное, они с Люком сами всего добились, своим трудом, упорством, терпением, талантом.