Команда скелетов

Позвонила она часов в восемь, как раз уже начинало темнеть. Я перед выходом съел сандвич с пивом, потратил на это минут двадцать. Потом поехал. Короче, минут через сорок пять оказался на месте, но, подъезжая, увидел, что в окне продуктовой кладовки горит свет. Я точно помнил, что в последний раз все выключал, и так засмотрелся на это светлое окно, что чуть не врезался в ее «мерседес». Он стоял немного боком, как, бывает, ставят машину пьяные, и весь до стекол был заляпан грязью. А вместе с грязью на машину налипло, как мне сначала показалось, что-то похожее на водоросли, но потом я увидел, как эта дрянь шевелится. Я остановился рядом и выбрался из машины. Конечно, это были не водоросли, а какие-то лесные растения, но они действительно шевелились, медленно так, лениво, словно умирали. Я коснулся одного отростка, и он тут же попытался обвить мою руку. Мерзкое ощущение. Я отдернул руку, вытер о штаны и обошел машину спереди. Выглядела она так, словно ее миль девяносто гнали по болоту. Устало выглядела, я бы сказал. На ветровом стекле налипло множество всяких насекомых, но я за всю свою жизнь не видел ничего подобного. Например, мотылек размером с воробья: он все еще подергивал крыльями, но уже еле-еле. Потом еще твари, похожие на комаров, но я разглядел, что у них настоящие большие глаза, и мне даже показалось, что они меня замечают. Я слышал, как, умирая и стараясь за что-нибудь зацепиться, скребутся эти самые растения. У меня в голове только и вертелось: «Где она, черт побери, побывала? И как она добралась сюда меньше чем за три четверти часа?» Потом я увидел еще кое-что. На радиаторной решетке повисло какое-то наполовину раздавленное животное, прямо под эмблемой «мерседеса». Видел – круг, а внутри такая штука вроде звезды? Обычно животные, что погибают на дорогах, остаются под машиной, потому что, когда их сбивают, они прижимаются к земле, надеясь, что машина проедет над ними и ничего с ними не случится. Но иногда, бывает, какой-нибудь зверь вдруг прыгает не в сторону, а прямо на машину, словно для того, чтобы хоть раз, но успеть вцепиться зубами в эту чертову громадину, которая собирается его убить. Я сам такое видел. И вот эта тварь, видимо, сделала то же самое. Вида она была такого жуткого, что вполне бы, наверно, прыгнула и на танк, и выглядела как помесь сурка с горностаем, но там еще всякой всячины добавилось, и я даже не хотел на нее смотреть. Буквально глаза болели, Дейв, с души воротило. Шкура вся выпачкана в крови, когти торчат, как у кошки, только длиннее. Большие желтоватые глаза, уже помутневшие. И зубы. Длинные тонкие иглы, почти как штопальные. Зубами тварь впилась в решетку: именно поэтому она еще и держалась, потому что повисла, вцепившись зубами. Я только взглянул на нее и понял, что в ней полно яду, как у гремучей змеи. Эта тварь прыгнула, когда увидела, что ее вот-вот задавят, и хотела убить своим ядом машину. И будь я проклят, если я собирался снимать ее с радиатора, потому что у меня все руки были в порезах от сена: если бы хоть капля этого яда попала в порез, я бы тут же отдал концы.

Потом я подошел к водительской дверце и открыл ее. Внутри вспыхнул свет, и я взглянул на одометр, который Офелия специально поставила для таких вот поездок. Он показывал 31,6 мили.

Я довольно долго смотрел на эти цифры, потом пошел к двери позади дома. Офелия взломала экран и выбила стекло около замка, чтобы открыть дверь. Там же я нашел и записку: «Дорогой Хоумер, я добралась раньше, чем рассчитывала. Нашла новую короткую дорогу. Бесподобно! Тебя еще не было, и я забралась в дом, как грабительница. Уэрт приезжает послезавтра. Успеешь ли ты починить экран и перестеклить дверь? Я на тебя рассчитываю. Уэрта подобные вещи всегда беспокоят. Если я не выйду поздороваться, значит, я уснула. Я здорово устала с дороги, но зато времени потратила всего ничего. Офелия».

Устала! Я еще раз взглянул на это страшилище, что висело на радиаторе, и подумал: «Да уж, тут устанешь… Боже правый!»

Хоумер замолчал и взволнованно щелкнул пальцами.

– После этого случая я ее видел только один раз. Примерно через неделю. Уэрт уже приехал, но он тогда ушел плавать на озеро. Плавал туда-обратно, туда-обратно, словно пилил дрова или подписывал бумаги. Скорее подписывал бумаги.

«Миссус, – сказал я ей, – это, конечно, не мое дело, но вам следует все это оставить. В тот вечер, когда вы разбили стекло в двери, я видел какую-то тварь, повисшую на радиаторе…»

«А, сурка? Я его убрала».

«Боже! Надеюсь, вы действовали осторожно?»

«Я надела садовые перчатки Уэрта, – сказала она. – Ничего особенного, Хоумер, просто сурок-переросток, немного ядовитый».

«Но, миссус, там, где водятся сурки, бывают и медведи. И если сурки на этой короткой дороге выглядят вот так, то что будет, когда вам встретится медведь?»

Она посмотрела на меня, и я сначала увидел в ней ту, другую женщину, Диану.

«Если там, на этих дорогах, все по-другому, то я тоже, может быть, стала другой. Взгляни».