Читаем Команданте Чавес полностью

Один из наиболее глубоких и резонансных аспектов наследия Чавеса представляет собой оригинальный синтез трех основных частей политической мысли: христианство, боливарианский национализм и региональная интеграция, а также марксистское понимание политики, экономики и социальности. Христианство Чавеса выражалось в его глубокой вере в справедливость и равенство людей, таков же был характер его щедрости и готовности прощать врагов, даже если они участвовали в насильственном перевороте, разрушительном локауте, или открыто сотрудничали и получали финансовую помощь от враждебных разведывательных агентств. И это, при том, что в любом другом месте мира вооруженные выступления против государства и государственные перевороты заканчивались бы длительными сроками тюремного заключения. Однако, при Чавесе большая часть самых яростных его противников избежала преследований и даже смогла вновь снова вернуться в свои подрывные организации. Чавес продемонстрировал глубокую веру в возможность раскаяния и способность прощать. Христианское чувство Чавеса объясняло однозначность его выбора – «защита бедных» – , его приверженность идее искоренения нищеты и солидарности с бедными против богатых.

Неприятие Чавесом американского и европейского империализма, брутального израильского колониализма и эффективное оппонирование Западу были в значительной степени обоснованы глубоким знанием истории своей страны и трудами Симона Боливара. Ведь боливарианская идея национальной свободы появилась задолго до учения Маркса-Ленина и тем более современных левых исследований империализма. Мощная и непоколебимая поддержка Чавесом региональной интеграции и интернационализма была продолжением идеи Симона Боливара о создании Соединенных штатов Латинской Америки» и его интернационалистской деятельностью, связанной с оказанием помощи движению антиколониализма.

В мировоззрении Чавеса воспринятые им марксистские идеи соединились с народными христианскими представлениями и боливарианской интернационалистскй философией. Выбор Чавеса в пользу решимости кардинально изменить качество жизни беднейших слоев населения подчеркивал актуальность для него идеи классовой борьбы и нацеленность на возрождение боливарианского государства через социализацию «командных высот экономики». Социалистическая концепция самоуправляющихся фабрик и наделение народа полномочиями через общественные советы получило духовную легитимность благодаря вере христианина Чавеса в уравнивающий всех моральный порядок.

Чавес с уважением и вниманием прислушивался к взглядам приезжих ученых левого направления, часто хвалил их работы, однако многие из них не сумели оценить и даже намеренно проигнорировали тот факт, что Президент сам предложил гораздо более оригинальный синтез истории, религии и марксистской идеи. К сожалению, что нередко происходит, некоторые «левые» академические ученые не устояли перед тем, чтобы не встать в позу «учителей» и советников Чавеса по всем вопросам «марксистской теории» – образчик стиля левого культурного колониализма, который глумливо критиковал Чавеса за то, что он отказывался следовать готовым рецептам, публиковавшихся в литературно-политических журналах Лондона, Нью-Йорка и Парижа.

К счастью, Чавес умел находить полезные советы у зарубежных учёных и политологов – сотрудников неправительственных организаций, по пути отбрасывая идеи, которые не принимали во внимание культурно-исторические, классовые и иные особенности Венесуэлы.

Чавес оставил интеллектуалам и политическим активистам всего мира способ мышления, который одновременно является глобальным и конкретным, историческим и теоретическим, материалистическим и этическим. Такой подход включает в себя классовый анализ, демократию и духовный переход к подлинному существованию (spiritual transcendence), призыв к которому был озвучен для всего человечества на языке, понятном каждому. Философия и практическая деятельность Чавеса, (в гораздо большей степени, чем «дискурс» экспертов, прыгающих с одного социального форума на другой), показали, что искусство формулирования сложных идей на доступном языке способно подвигнуть миллионы людей «делать историю, а не только изучать её»…

К практическим альтернативам неолиберализму и империализму

Может быть, наиболее ценным вкладом Чавеса в историю нашего времени была демонстрация того, как при помощи практически мер и политических инициатив могут быть успешно решены политические и экономические проблемы современности, которые представляют собой самые серьезные вызовы.

Радикальная реформа государства-рантье

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное