Командарм. Позади Москва

Нет, твою ж мать, не накрыл: строчка ответной очереди ударила в полуметре от позиции, едва не запорошив глаза, следом прошлась выше, над самой головой. Пули с треском перебивали гнилые корни, впивались в прогнивший ствол, выбрасывали фонтанчики земли из импровизированного бруствера. Патроны немец не экономил, лупил длинными очередями. Радиотелефонист сгруппировался, вжимаясь в осыпающуюся земляную стенку. Скорострельность у MG, конечно, дикая, девятьсот выстрелов против шести сотен у родного «дегтярева»… Вот же задница, и не высунешься теперь! Ну, и чего ему делать, как ребятам помочь? Остается ждать, пока остановится на перезарядку, скоро уже – в жестяном коробе помещается всего полсотни патронов…

* * *

Младший лейтенант Федор Колышкин беззвучно перещелкнул переводчик на автоматический огонь и изготовился к рывку. До идущего первым фрица оставалось метров пятнадцать, разведчик уже слышал шорох сминаемых подошвами сапог листьев. Двое его товарищей, старшина Борис Воробьев и сержант Антоха Лемешев, затаились по флангам, один слева, другой, соответственно, справа. Если все пойдет как задумано, вражескую разведгруппу удастся нейтрализовать достаточно быстро, даже не входя в прямой контакт. Конечно, при условии, что танкист не подведет: наличие у противника пулеметной поддержки немцы точно не предполагают. Ну, чего застыл, морда фашистская, с какого бодуна вдруг остановился?! Видеть нас ты никак не можешь, так что двигай вперед! Нет тут никого, показалось тебе!

Словно уловив мысли младлея, здоровенный гитлеровец в трехцветном камуфляже покрутил головой, смачно сплюнул под ближайший куст и двинулся дальше. Вот и хорошо, вот и молодец…

Колышкин приподнял пистолет-пулемет. Пора? Пора… Рывком выбросив тренированное тело в позицию для стрельбы с колена, Федор плавно выдавил спуск.

Тра-та-тах!

Автомат дернулся в руках, плюнул стреляными гильзами, по дуге ушедшими вверх и вправо. Обостренное выброшенным в кровь адреналином сознание кувыркнувшегося вбок разведчика успело заметить крохотные кровяные фонтанчики попаданий на перетянутой ремнями разгрузочной системы груди: ни одна из трех его пуль не прошла мимо цели. И тут же чуть в стороне коротко протарахтел пистолет-пулемет Лемешева, валившего своего фрица. Вряд ли сержант промахнулся, значит, двоих фрицев можно смело вынести за скобки. Метрах в ста гулко зарокотал ДТ. Молодец, танкист, вовремя! И бьет грамотно, короткими, прицельными очередями. Значит, еще как минимум пара фрицев отбегалась. В ответ взахлеб ударил немецкий пулемет, быстро сориентировался, падла! Фашист, сука такая, лупил длинными, не жалея патронов. Подавит нашего? Может, и подавит, укрытие у танкиста хреновое, гнилой ствол пули на раз прошьют. Плохо, ежели так…

В следующее мгновение отвлекаться стало некогда: понесшие первые потери гитлеровцы пришли в себя. И скоротечный бой двух встретившихся разведгрупп перешел в совсем иную плоскость. Уцелевшие немцы грамотно раздались в стороны, залегая, укрываясь в зарослях и за стволами деревьев и ведя в ответ прицельный огонь. Фактор неожиданности, стоивший противнику как минимум четверых бойцов, свое отработал. В очередной раз меняя позицию, Колышкин краем сознания отметил, как снова заговорил танковый пулемет – и снова замолчал, заглушенный рокотом машиненгевера. Зато немцы не молчали, не слишком прицельно пуляя по всем направлениям. Ну, правильно, в принципе, на их стороне подавляющая огневая мощь… правда, сами они об этом пока не знают. Да и откуда им знать, что против восьмерых всего трое русских разведчиков и один случайно прибившийся к группе танкист-пулеметчик?

Болезненно приложившись плечом о комель сосны, младлей сдавленно зашипел и, вскинув оружие, дал короткую очередь. Попал – не попал? Не попал: в ответ ударил вражеский автомат, пули сочно шлепнули, раскидывая ошметки коры, в ствол на уровне головы. Зараза. Метко лупит, сволочь!

– Achtung, granate!

Бум! – вслед за гортанным выкриком неподалеку гулко рванула немецкая граната; шальной осколок тонко пропел возле самого виска. Противно пахнуло сгоревшим аммоналом, над землей поднялось небольшое облачко мутного дыма, сквозь которое лениво планировали подброшенные взрывной волной измочаленные листья.

Сейчас!

Лейтенант снова кувыркнулся, гася инерцию вытянутыми перед собой руками. На сей раз нормально, и место выбрал удачное – крохотная ложбинка, засыпанная листвой и почерневшей хвоей, эдакий лежачий полуокопчик. Вскинул «ППШ-41», неприцельно послав несколько пуль вслед мелькнувшему среди голых ветвей камуфляжному пятну. Менявший позицию гитлеровец дернулся и, пробежав еще пару метров, рухнул ничком. Вот так-то! А, нет, не так: со стороны подстреленного фрица раскатисто бахнул винтовочный выстрел, пуля срезала ветку над самой головой. Живой, падла!