Командир Красной Армии

Гарт не сразу стал говорливым, но мы быстро его уломали: два здоровенных бойца – специально выбирал покрупнее в батарее Сазанова – помесили его пудовыми кулаками. Причем не без удовольствия. Если я пальцем пошевелю, так они этого немца порвут. Многие помнили изнасилованных девчат-сестричек и штабеля красноармейцев, сложенные у моста диверсантами в советской форме. Про деревушку и карателей уж и говорить не стоит. Я помнил, как бойцы и матросы выносили изнасилованных девчат из избы, где гуляли офицеры батальона. Как помогали нашим медсестрам успокаивать их. У каждого к немцам был свой счет.

Через полчаса, когда связиста увели и мы допросили второго, в звании ефрейтора, я в волнении вскочил и стал нарезать круги вокруг стола. Полученная информация подтвердилась, и это меняло все мои планы.

Приказав увести ефрейтора, я направился к радиомашине, где вскрыл сейф обнаруженными в ящике стола ключами, и вынул продолговатый предмет, похожий на чехол для пишущей машинки.

– Что это? – спросил заглянувший в кузов Майоров.

– Шифровальная машина. Если передадим ее нашим, то все сообщения немцев будут расшифрованы, – глухо ответил я.

Саня, не будь дураком, все понял:

– Влипли… Когда отъезжаем?

– Как стемнеет. Приказ уже отдал, – вздохнул я, забирая вместе с машинкой папки с кодами из сейфа.

– Хочешь забрать с собой?

– Если нас обнаружат, то будут стрелять именно по этой машине, так что лучше подстраховаться, пусть будет под рукой. А ищут нас плотно. Надеюсь, тот пост фельджандармов, что мы уничтожили, с нами не свяжут. Если свяжут, то нас быстро найдут.

– Самолеты днем, когда мы отсыпались, активно летали.

– Да помню я… Значит, так. Через час дивизион должен быть готов к экстренному движению. Чтобы сразу рвануть в темень… И позови мне Бутова, если что, я у своей машины.

– Хорошо.

Через десять минут три мотоцикла с пограничниками, одетыми в форму фельджандармов, уехали разведывать путь, а я на капоте «эмки» разложил карту, прикидывая, как нам ехать дальше. Бойцы суетливо подготавливали технику к немедленному выдвижению.

Теперь, в связи со вновь открывшимися обстоятельствами, никаких задержек – мы должны за ночь с одиннадцатого на двенадцатое июля преодолеть как можно большее расстояние и не столкнуться с немцами.

В двадцать один – тридцать шесть, когда стемнело, первый грузовик выбрался из оврага и выехал на дорогу. Через двадцать минут дивизион скрылся в ночной темени.

Нам повезло. Мы успели ускользнуть от охватывающих район многочисленных патрулей. Как сообщили вернувшиеся разведчики, на каждом повороте был выставлен пост. А по дорогам катались машины или парные патрульные на мотоциклах. Выходов было несколько: или прорываться через посты, благо в нашем направлении их было немного, видимо, искали нас севернее, не представляя, что мы так далеко удалились; или в глубину захваченных немцами территорий. Но нам помог случай.

С одним из постов столкнулась выходящая из окружения часть, причем, судя по технике, танковая. На них-то и повисла на свою беду вызванная помощь. Пока танкисты добивали пост и собирали на себя всех немцев в округе, мы ушли дальше к фронту по параллельной дороге. О случившемся нам доложили разведчики, мы слышали только стрельбу да видели отсветы пожаров. Конечно, вот так бросать невольно помогших нам танкистов было нехорошо, но у нас было множество причин так поступить. Первая и самая главная – это «Энигма», о которой знали всего четверо: я, начштаба, особист и переводчик, но последний, скорее всего, ничего не понял. Вторая – у нас около пятидесяти раненых, которые нас изрядно стесняли.

Более того, перед рывком я поставил разведчикам особое задание. Задание не очень простое, но в принципе выполнимое. Они должны были дождаться прекращения боя, подогнать ближе трофейную машину связи, что я им отдал, и подорвать ее, чтобы со стороны казалось, что ее уничтожили во время боя. Думаю, это снизит накал поисков.

Подготавливал к подрыву ее Фадеев, по моей просьбе, кузов надо было уничтожить, но по номерам спереди немцы должны были определить, что это за грузовик и кому он принадлежит. Наверняка этот номер сообщили во все части, участвовавшие в наших поисках.

Как бы то ни было, следующие восемьдесят километров мы проехали без особых проблем, чутко проверяя путь перед собой догнавшей нас разведкой. По их докладу, наши танкисты раскатали пост и подоспевшую помощь в лепешку и, набрав трофеев, особенно горючего, проследовали дальше, что дало нашим разведчикам возможность подогнать радиомашину прямо к разбитой технике и подорвать ее до приезда следующих подкреплений. Потом убедились издалека, что вся техника осмотрена, а нужный грузовик даже освещен прожектором – издалека было хорошо видно, как вокруг него суетятся люди, – и бросились догонять нас.

В общем, ехали спокойно, только однажды, ближе к двум часам ночи, нас обстреляли какие-то шальные окруженцы, но несмотря на острую нехватку пехоты, мы только прибавили скорость, уйдя от обстрела. Не считая пары дыр в тенте грузовика, где везли раненых, все обошлось благополучно.