Командир Марсо

В первую минуту у Распиньяка мелькнула тревожная мысль, что взрыв произошел в его владениях. Перепуганные дамы в декольтированных платьях, испуская жалобные крики, крепче прижались к своим кавалерам. Задремавшие было после бессонной ночи пожилые гости, очнувшись, вскочили с кресел. Сирано и Распиньяк бросились к балкону. Оба вглядывались в долину, стараясь в полумгле рассвета определить место взрыва. По ту сторону Дордони, над рухнувшей крышей, поднимался дым.

— Канальи! — восклицает маркиз. — Это у Борденава!

Сирано, как и подобает сильному мужчине, ободряюще улыбается дамам. Он делает знак музыкантам:

— Продолжайте, ничего серьезного!

Но Распиньяк обеспокоен.

— Долго еще будут длиться все эти истории?

— Приходится считаться с тем, сколько ненависти накопилось у народа за годы этой войны, — отвечает ему Сирано. — В городах, например, обстригают сейчас волосы женщинам, жившим с немцами. Несколько магазинов, принадлежавших известным коллаборационистам, подверглись той же участи, что и усадьба Борденава. Я лично за то, чтобы не мешать таким вещам…

— Но неужели все это вам по душе?

— Это даст нам удобный предлог для восстановления порядка.

— А пока что здесь могут совершаться всякие противозаконные дела, всякие безобразия!…

— Меня беспокоит не это, а то, что коммунисты вошли в состав правительства. Скоро они снова вылезут на белый свет со своей партией и профсоюзами… Вот это куда серьезнее.

— Тут я отказываюсь понимать нашего де Голля. Пригласить в свой кабинет коммунистов!

— Трудно этого избежать, дорогой мой. В данный момент, во всяком случае, их устранить нельзя.

— Значит, по-вашему, победа ускользает от нас?

— Будем надеяться, что американцы не дадут нас в обиду…

XXX

В Бреньяде жизнь шла своим чередом. Дюшаны поселились в доме соседа, убитого дарнановцами. У старика не было детей, и он завещал все свое имущество Мелани. В последние годы он стал совсем беспомощным, а в семье Дюшанов к нему относились как к родному; во время его болезни Мелани самоотверженно ухаживала за ним. Старик знал, что, пока живы ее родители, у нее нет ничего своего — ни дома, ни земли. А она молода, может еще снова выйти замуж… И вот он оставил ей в наследство все, что имел…

Конечно, его дом не дворец! Но для Бреньяды это прекрасный дом. В нем большая кухня с глинобитным полом; в глубине ее стоит кровать, принадлежавшая старику, на ней теперь спят супруги Дюшаны. Над камином Дюшан прибил фотографию, спасенную в день пожара его женой. Папаша Дюшан гордится тем, что сумел сберечь ее в годы войны и оккупации. Это портрет Мориса Тореза. По обе стороны кухни — две комнаты с выложенным плитками полом, сюда поставили всю мебель, которую удалось спасти от пожара. Около дома — сарай и хлев. У Дюшана уцелела еще пара волов; он сможет обрабатывать свою землю и небольшой участок, доставшийся Мелани в наследство.

Возвращение Дюшана домой было для деревни целым событием. Старый кюре, хотя он и отвык за последнее время от кафедры, произнес по этому поводу торжественную проповедь. Дюшантиль и Мелани окружили Дюшана заботой, ухаживали за ним, как за ребенком. В самом деле, чего он только не натерпелся, бедняга! В тюрьме немцы морили его голодом, избивали…

— Чего им от тебя было нужно?

— Выпытывали сведения о Роз Франс, подлецы! Хотели от меня узнать фамилии всех товарищей, бывавших в нашем доме. Я им толкую: «Никто у нас не бывал». — «А эта Роз Франс, что жила у вас?» — «Это беженка. Разве я не могу принять к себе в дом беженку?» Вот тут-то они и начали меня бить. Но я не сдался.

Кроме того, у Дюшана в запасе имелась еще история побега из тюрьмы. Об этом он мог рассказывать до бесконечности, добавляя все новые и новые подробности. Разве можно было все это забыть?…

Неделю назад Марсо переехал к Дюшанам. Он оставался единственным раненым в госпитале, и ему казалось, что его выздоровление идет очень медленно. Как-то в госпитале его навестила Мелани. Она привезла Марсо корзину груш от Дюшантиль и предложила ему: «Почему бы вам не переехать к нам? Конечно, нашему дому далеко до замка, но места вполне хватает. Отец был бы так рад».

Марсо поблагодарил ее, не дав определенного ответа, но через день, воспользовавшись приездом Серве, попросил отправить его в Бреньяду. Перемена обстановки пошла ему на пользу.

Прошел месяц со дня освобождения Дордони, и события продолжали развиваться с неимоверной быстротой. В Париже было образовано временное правительство, которое отменило законы, изданные в Виши, и объявило о своей верности республике. Генерал де Голль действовал весьма активно. В сопровождении большой свиты из высших военных чинов, бывших членов парламента и новых префектов, он посетил ряд крупных городов: Лион, Тулузу, Бордо, Орлеан…

Была освобождена уже почти вся Франция кроме Эльзаса, Лотарингии и отдельных, еще оккупированных немцами участков вдоль побережья. Гитлеровские войска удерживали в своих руках мыс Грав, города Руайан, Ла-Рошель, Рошфор, Сен-Назер, Лориан, Дюнкерк… И перед Ф.Ф.И., влившимися теперь в состав французской армии, стояла задача выбить их оттуда.