Командир пяти кораблей северного флота

Интересный случай произошел на гос экзамене по тактике. Когда я отвечал в классе, появился Поникаровский, но сейчас это получилось случайно, он вошел в класс, вслед за председателем Госкомиссии бывшим начальником Главного морского штаба адмиралом флота Н.Д.Сергеевым. Сергеев меня сразу узнал и вместо дополнительных вопросов стал расспрашивать о «Киеве», эффективности его оружия и так далее. На следующий день я случайно встретился с членом Госкомиссии командиром 4-й эскадры подводных лодок в Полярном контр-адмиралом Л.Д.Чернавиным, моим очень хорошим знакомым. Он спросил, за что Поникаровский так явно меня ненавидит. И рассказал, что когда он подготовил экзаменационную ведомость нашей группы по тактике Поникаровский возмутился тем, что мне поставлена пятерка. Но тут уже возмутился председатель госкомиссии адмирал флота Н.Д.Сергеев. Он взял у Чернавина экзаменационную ведомость и демонстра- тивно утвердил, сказав, что сам принимал у меня экзамен. Что касается меня, то на эти оценки мне было абсолютно наплевать. Я прекрасно знал, что от них моя судьба совер- шенно не зависит. А зависит она от тех людей, которые назначают или способствуют назначению на должность. Кстати о назначениях. Морские пограничники, учившиеся вместе с нами, знали о своем назначении еще за год до окончания учебы. Офицеров ВМФ назначали в последний момент, после окончания учебы. С утверждением меня на учебу в академию, все мои начальники, неофициально конечно, говорили мне, что после учебы я буду назначен командиром дивизии. Но когда прибыла из Москвы кадровая комиссия, мне предложили должность командира 10-й бригады Северного флота. Я сразу отказался. Отказ от предлагаемой должности был у нас в практике редчайшим, если не исключительным случаем. Офицеры были так забиты, что отказываться от предложенной должности высшими кадровыми очень боялись и не решались. Во всяком случае, я не знаю ничего подобного.

После моего первого отказа мне последовало еще три предложения в том числе в Главный морской штаб и в Генеральный штаб, нажимая на то, что я в этом случае в трехмесячный срок получу квартиру в Москве. И это было правдой – квартиры получали. Но я отказался и от Генерального штаба, заметив, что там значимый работник на- чинается с генерал-полковника, остальные только переме- щают бумажки с места на место. Мне сквозь зубы бросили:

«и, сняв ни за что ни про что, с должности заместителя начальника штаба 7-й оперативной эскадры (новую должность он получил с понижением) назначили на нее меня, даже не известив меня об этом. И руководство академии и московские кадровики были довольны – отомстили. Однако дальнейшие обстоятельства сложились так, что я чрезвычайно доволен своей дальнейшей судьбой. Но об этом ниже.

Кое-что о кафедрах и качестве преподавания с моей точки зрения. На кафедрах по тактике применения оружия все сводилось к различным математическим формулам, очень длинным, высосанным из убогих диссертаций об- учавших нас кандидатов военно-морских наук (сейчас во- енных). Все понимали, что эти формулы в практической работе штабов и командиров никто не применял и приме- нять не будет. В реальной жизни все расчеты были проще, логичнее, производились гораздо быстрее. Иногда нас пытались научить совсем уж сказочным, практически неосуществимым тактическим приемам. Так кафедра тактики подводных лодок давала нам, где не знаю придуманную, теорию ведения боевых действий в группах по 2-3 подводных лодки. Совместное плавание такой группы без большого риска и то организовать довольно сложно, а уж боевые действия…

Видимо благодаря академическим изыскам на «Киев» и другие авианосцы поставили мощные гидроакустические станции, эффективно работающие только в активном режиме. Для подводных лодок противника это был своеобразный маркер, который они обнаруживали за сотни кабельтовых и исключительно точно могли определять местоположение корабля, его курс и скорость, а затем и применять оружие.

Кафедрой тактики надводных кораблей руководил контр- адмирал Матвейчук, хороший ученый, но косноязычный и никудышный преподаватель, пришедший три с лишним десятилетия назад юным капитан-лейтенантом, получил адмиральское звание в 59 лет. Как человек он был исключительно порядочный, и мы его искренне поздравляли. В своей первой вступительной лекции он нам сообщил сколько часов отводиться на изучение тактики различных классов надводных кораблей: крейсера и эсминцы – 50 часов, противолодочные корабли -36, тральные силы – 25, авианосные – 6 и так далее.

Я, откомандовавший, а не просто отслуживший всеми классами кораблей (кроме тральщиков), прекрасно знал степень сложности тактики каждого класса. Во время перерыва я подошел к Матвейчуку, окруженному слушате- лями, и спросил, почему так мало часов отводится на тактику авианосных сил, в стране уже строиться пятый авианосец.