Командир субмарины

Гидролокатор был приспособлен таким образом, чтобы можно было слышать эхо, отражающееся от мин и, конечно, от многих других предметов - камней и даже небольших водоворотов, а также морских обитателей. Мина представляет собой слишком маленький объект, чтобы производить отчетливый "эффект эха", однако прибор хорошо служил в этих случаях и, хотя и был далек от совершенства, все-таки мог гарантировать некоторую безопасность. К счастью, тогда я не имел схем вражеских минных полей: если бы они попались мне на глаза, я ни за что не отважился бы проникнуть в этот район так, как прошел на самом деле. После того как Италия капитулировала и мы получили доступ к ее картам и документам, оказалось, что большую часть времени мы провели именно на минных полях. Однако море в тех краях глубокое, а в глубокой воде мина не может стоять на тяжелом якоре, потому что он ее потопит. Легкие же якоря не удерживают мины на одном месте, а поскольку после того, как территория была заминирована, уже прошло определенное время и некоторые из поставленных мин "разбрелись", появился реальный шанс избежать опасности. Я заметил, каким путем проходит между островами Колосеп и Лопуд пароход, и пошел по его следу. Однако тогда я предположил, что судно держит путь на север, и не сделал выводов из того факта, что оно не прошло сквозь первые ворота в цепи островов, в которые я намеревался зайти с запада, прежде чем повернуть на юг и направиться к Груцу. Чтобы пройти в следующие ворота в северном направлении, потребовалось бы еще целых два часа, поскольку расстояние составляло шесть миль.

Гидролокатор показал, что путь свободен, и в. 15.30 мы направились сквозь узкий пролив между островами Колосеп и Гребини. На берегу стоял маяк, и в перископ было хорошо видно, как около него в огороде возится человек. Вокруг, на суше, радовали глаз прелестные пейзажи Далмации, и в этот сияющий день наша цель - разрушение и уничтожение - казалась еще более абсурдной. Впрочем, так же как и то, что мы и сами находились среди плавучей смерти. Субмарина медленно продвигалась по фиорду, а тонкое жало перископа лишь изредка рассекало поверхность воды, поднимаясь на один-два дюйма. Если бы мы подняли перископ выше, то любой праздный зевака на каждом из берегов сразу же его заметил. Тревогу могла поднять даже женщина, загорающая на пляже.

Вот мы подошли к последнему повороту, за которым открывался порт Груц. В объективе перископа перед моими глазами отчетливо предстали картины жизни гавани: крейсеры, субмарины, тучные торговые суда - все это представляло собой заманчивые неподвижные цели. Это зрелище занимало мои мысли уже несколько недель; а сейчас мы преодолели канал никем не замеченными и совсем скоро, буквально за поворотом, надеялись узнать, что же наш ждет. В 17.00, через полтора часа после начала похода, мы обогнули мыс. Перед нами лежала гавань Груца - мирная и, к нашему великому разочарованию, почти пустынная. Там стоял пароход, свернувший к островам на наших глазах около трех с половиной часов назад, и еще небольшой торпедный катер. Кроме них, там не было больше никого. Но и они представляли собой немалую добычу.

Пока мы ползком пытались занять позицию, удобную для атаки, нам готовилось еще большее разочарование. Ровный ряд буев означал, что коридор перегорожен плавучим заграждением. Мы подошли к нему вплотную, но, как ни старались, так и не смогли найти зазор, сквозь который можно было бы направить торпеду. На самом деле итальянцы оказались вовсе не такими беспечными, как предполагали мы сами и как свидетельствовали донесения разведки.

Делать было нечего, приходилось ретироваться. Рулевой и второй рулевой поменялись местами; рули на корме, в обычных условиях находившиеся в ведении рулевого, теперь должны были действовать в качестве носовых и наоборот. Двигатели заработали в режиме заднего хода, и мы начали двигаться в обратном направлении быстрее, чем пришли сюда, причем ниже уровня обзора перископа. Одна малейшая ошибка рулевых, и нас могла подстерегать любая из двух опасностей: или мы выскочим на поверхность, что повлечет за собой самые печальные последствия, или ударимся о дно и повредим винты. Все шло благополучно, и мы аккуратно следовали по тому маршруту, каким пришли сюда, поскольку знали, что он свободен от мин. Проходя еще раз мимо острова Гребини, вновь порадовались за своего приятеля-огородника: он продолжал мирно и с видимым удовольствием копаться в земле.