Командировка

Десять тюниковских девочек-подростков прошлой зимой попросились жить в интернат. Тюниково всего в нескольких километрах от школы, на уроки и с уроков школьников возят. Из-за батькив, объяснили девочки.

Большинство матерей сами учились в той же Велико-Архангельской школе. Симпатичные, как на подбор, живые, приветливые, толковые женщины.

Нет, женщины не молчат. Бунтуют. Борются за мужей. «Мой детей сильно любит», — сказала мне Лида Штанько, та, что написала в редакцию (и чувствовалось по ее тону, что муж любит не только детей). Написала, не таясь от деревни, объявив Таранцовой открытую войну.

— Сто жалоб писали, — хладнокровно сказала по этому поводу Таранцова, — нехай будет сто первая.

Но что, собственно, происходит в Тюникове? А ничего! Ничего такого не происходит, говорят сведущие люди в сельпо и райпотребсоюзе и улыбаются всепонимающе:

— Женщины жалуются? Э, мало чего женщины наскажут. Теперь все грамотные, все пишут. А Таранцова человек опытный. Тридцать четыре года работает. Она чистосердечная, ничего за душой не таит. Добрая, потому в долг дает. А главное — план в основном выполняет и недостач не имеет.

План выполняет. Из пяти-шести тысяч месячного плана две, две с половиной тысячи за счет водки! До пятидесяти процентов (в среднем по району 14 процентов). А ведь есть еще «яблочное крепкое».

Нет, нет тайны в Дарьиной неуязвимости. «Она такую молитву знает», — сказала было одна тюниковская женщина, но другая тут же поправила: «Выручка — ее молитва».

Правда, в отличие от работников райпотребсоюза тюниковские женщины начисто отказываются видеть в Таранцовой радетельницу за выполнение плана. Вынырнула из каких-то замшелых времен эта Таранцова: некогда таких называли сиделицами в питейном доме, целовальницами, сельскими шинкарками. Но что думают вполне современные руководители в современном, перспективно развивающемся райцентре Бутурлиновке, всего-то в двенадцати километрах от Тюникова?

— Если есть нарушение, — сказал председатель Бутурлиновского райисполкома, — значит, нужно устранить. Что же вы так нам не доверяете, товарищи известинцы? Вопрос, который на месте можно решить, а выезжает корреспондент. Надо снять продавца? Снимем.

Чего проще. Снимут, разумеется, снимут Дарью Таранцову, тюниковскую целовальницу. Скорее всего. Возможно. Хорошо бы… Но что же все-таки происходит в Тюникове?

А в Тюникове беда. В Тюникове рушатся семьи. В Тюникове матери выпроваживают из дома сыновей, чтобы те не стали пьяницами. В Тюникове «распаивают» непьющих и «распаиваются» пьющие. Разбился трактор, столкнулись две машины — в районе ЧП. А разбитые судьбы, сломанные характеры? Кто за это ответит? Уж, конечно, не Таранцова.

Могут сказать, что сельпо и райпотребсоюз — не те организации, которые призваны бороться за трезвый быт и высокую нравственность; у них же иные функции, об их работе судят по выполнению плана. Но известно, что отнюдь не всякие средства в нашем государстве дозволены, а пятьдесят процентов водки в товарообороте — достаточно тревожная критическая цифра! Но ведь есть еще райисполком, райком партии, общественные организации, милиция, наконец; им-то не могут быть безразличны судьбы людей, судьба целого села! Да ведь и в чисто экономическом плане есть кому в районе подсчитать, какими издержками для местных колхозов и «Сельхозтехники» оборачивается Дарьина выручка.

…Не знали? Кое-кто из районных руководителей так и объяснял: впервые про Таранцову слышит. Это, мол, женщины мне, постороннему человеку, порассказывали, а от местного начальства таятся.

Да нет же, нет, они давно не таятся, ну не в эту дверь, так в другую стучались. Дарья Таранцова не зря над «сто первой» жалобой глумилась…

Не далее как пять лет назад народный суд Бутурлиновского района даже частное определение выносил в адрес райпотребсоюза: примите меры к продавцу Таранцовой.

Не далее как год назад участковый уполномоченный Поляков вместе с инспектором ОБХСС Феофановым нагрянули тогда на мотоцикле в магазин, отобрали у продавщицы знаменитую клеенчатую тетрадь со списком должников (на 440 рублей) и взяли с Дарьи Никифоровны объяснение, заканчивающееся словами: «Я сознаю, что грубо нарушала правила советской торговли, и в дальнейшем подобное не повторится». В райпотребсоюз ушло очередное представление, а с Дарьи вновь как с гуся вода.

Лида Штанько, объявившая Дарье Таранцовой непримиримую войну, сходила на прием к прокурору района. Прокурор вызвал Таранцову, выслушал очередные ее обещания и ответил заявительнице: «Продавец предупреждена». И что же?