Командировка [litres]

— Представь себе, будет! — решительно сказала. И уже без паузы: — Только я тебя никогда не стесню. Это будет мой ребенок.

— А не поздно?

— Здоровой женщине рожать никогда не поздно. — На ее губах теплилась улыбка, как в юности, когда у нее что-то получалось и это радовало всех.

— Ваня, еще древние заметили, что ребенок, зачатый в любви, никогда не бывает опоздавшим.

— А молва?

— Надеюсь, она не дойдет до Америки. А если и дойдет, то там вряд ли поверят: у русских этого не может быть, потому что быть не может.

— Но… впереди роды…

— Ну и что? Рожать буду я. А я за себя ручаюсь. И вообще ты тут помалкивай. Не ты меня, а я тебя затащила в свою постель. У тебя смелости не хватило.

— При чем тут смелость? Возраст.

— Незабвенный Александр Сергеевич утверждал: любви все возрасты покорны. А порывы…

— Благотворны, — поддержал Иван Григорьевич. И вдруг вспомнил событие двадцатилетней давности. Вроде бы шутя он намекнул Мэри: «Скоро сыновья уйдут в самостоятельную жизнь, дом опустеет, а была бы дочка…» Мэри встрепенулась, бросила рассерженно: «Рожать в сорок? Да ты в своем ли уме, Джон?»

Тогда он был в своем, а сейчас ему диктовала Настя. Но Мэри… Мэри была на этот счет строга. Все у нее было разложено по полочкам: как-никак она была лэди из высшего света, на званых обедах обменивалась улыбками с женами президентов.

Он жене так и не открылся: кто он? Были случаи, когда разведчиков выдавали их жены: у многих американок любовь к Америке была выше любви к мужчине. Мэри тоже была патриоткой, и это для нее похвально. Ее искренняя любовь к своей стране была ему надежным прикрытием. Он понимал, скольких усилий стоило его ведомству внедрить его в Пентагон. И потому он никогда не расслаблялся. Осторожность спасала его не однажды от казалось бы неминуемого провала. Но и осторожных выдают и продают. Все зависит от того, кто в государстве определяет политику…

Давно нет полковника Джона Смита. Но остался чекист Коваль, которому из разведки уходить было нельзя.

В эту ночь он так и не уснул. Рядом безмятежно спала его любимая женщина. Во сне она улыбалась. Ей, может быть, снился малыш, согретый ярко вспыхнувшей любовью. Так в осенней степи под порывами шквального ветра вспыхивает уже почти потухший костер, озаряя вокруг огромное пространство.

Глава 47

Телефон зазвонил только перед рассветом. Иван Григорьевич взглянул на часы: было без пяти пять. В потемках нашел трубку.

— Слушаю.

— Вас беспокоит вторая горбольница. К нам поступил пострадавший. Просят вас срочно приехать. — Голос женский, спокойный, деловой.

— Кто просит?

— Они уехали.

— А кто пострадавший?

— Молодой мужчина.

— Он себя назвал?

— Он опять без сознания.

«Никак Женя? Конечно, он!» По привычке Иван Григорьевич щелкнул выключателем. Лампочка не зажглась. Вспомнил: электричество подают после пяти.

«“Срочно приехать”… На чем?» У шофера Васи нет телефона, он стопроцентный пролетарий. Да и «газель» в заводском автопарке. А до второй городской добрых четыре километра. Если рискнуть пойти напрямик — через Молодежный сад, мимо Дворца культурного досуга — разденут, а то и прирежут. Тогда, осенью, когда он спешил к Забудским, ему повезло — остался цел. Но везет не каждый раз. Нынче грабитель предусмотрительный: не оставляет свидетелей. А главный свидетель, как известно, потерпевший.

Проснулась Анастасия Карповна.

— Нашелся? — спросила сонно.

— Вроде да. Звонили из второй городской. Просили срочно проехать.

— Через час будет светло, — сказала Анастасия Карловна. — В шесть первый трамвай. Пока позавтракаешь…

«Какой завтрак?» — подумал Иван Григорьевич, спешно собираясь. Бывало и за океаном, вот так, среди ночи, спешно собирался. Однажды при подобных обстоятельствах удалось спасти своего связника, уберечь от провала.

… Был ноябрь, самый слякотный месяц на Восточном побережье. Небо, казалось, опустилось до самой земли. На скоростном шоссе в тумане, как в дыму, столкнулись сразу несколько десятков машин. В этой свалке очутилась и машина связника. Двигаться он не мог: ему перебило ключицу и правую нoгy. При нем была микропленка, которую ждали в Москве. И были ненадежные документы.

Когда его вытаскивали из машины, он назвал телефон врача Джона Смита. К счастью, Джон Смит оказался дома. Вскоре был на месте аварии. Он сопровождал пострадавшего в машине неотложной помощи. Тогда он, незаметно для санитаров, снял с руки связника часы и переложил себе в карман. В часах была микропленка. За срочную операцию пришлось хорошо заплатить, зато никто не полюбопытствовал, кто этот пациент и как он оказался среди ночи на скоростном шоссе, не имея, как иностранец, визы…

Четыре километра по мартовским лужам Иван Григорьевич отшагал за полчаса. Ни в Молодежном саду, ни около Дворца культурного досуга никто его не остановил. Видимо, задолго до рассвета грабители заканчивают свою работу и возвращаются на отдых: делить награбленное и пить водку.