Командировка на дуэль

Ибо даже дети, если они не отчаянные двоечники и шалопаи, понимают, что все сразу, одновременно, строить просто невозможно, как нельзя одновременно готовить арифметику и русский. Строить все сразу — значит ничего не достраивать.

Но эти такие простые, такие очевидные и легкоусвояемые истины почему-то с превеликим трудом внедряются в убеленные сединами головы тех, кто, не рассчитав своих сил, не подсчитав возможностей, стремится втиснуться в очередь и раньше других заложить фундамент. А уж потом с этого железобетонного пьедестала сетовать на бедность и просить дополнительных вложений.

И множатся на премиленьких участках покинутые, замороженные фундаменты, в которые вложены немалые деньги, силы и материалы. И мокнет, ржавея, оборудование, заказанное в сутолоке снисходительного планирования. И тащатся через пески и оазисы троллейбусные караваны, без толку простоявшие несколько сезонов.

И так хочется, чтобы в мудрых Госпланах и Госстроях научились веско и окончательно заявлять погонщикам подобных караванов:

— Стоп, достопочтенные, дальше троллейбус не идет! Приехали!

ПОЛУБЕСПРАВНЫЙ ВЛАСТЕЛИН

В далекий поселок Узун-агаш пришла радиограмма. В сухих канцелярских выражениях она настоятельно рекомендовала и даже строго предписывала всему окрестному населению в течение ближайшей декады не употреблять во внутрь организма воду из реки Тобол.

Если бы данное предложение касалось не хлеборобов, а верблюдов, в нем не было бы ничего странного. Для корабля пустыни пожевать всухомятку с неделькудругую — дело плевое. Но, к несчастью, труженики узунагашского совхоза в некотором смысле гораздо несовершеннее верблюдов. Так уж они, эти труженики, устроены, что им хоть литр жидкости в день — вынь да положь. А иначе сухость во рту, головная боль, общая вялость организма и прочие явления, крайне вредно отражающиеся на производительности труда.

Встревоженные руководители совхоза созвали летучее совещание актива.

— Товарищи и граждане! Мы пригласили вас, чтобы сообщить пренеприятнейшее радиоизвестие. Кустанайские областные санорганы сообщают, что с завтрашнего дня воду из Тобола пить нельзя.

— Нельзя пить воду?!

— Нет, вообще-то можно. Но только не из Тобола.

— Тогда откуда же?

Этот вопрос поставил руководителей в тупик. В самом деле, где брать воду, если единственный источник в бескрайней здешней степи — река Тобол?

Трудно описать близкую к панике обстановку, воцарившуюся в совхозе. Все наличные емкости — ведра, корыта, выварки и даже ночные горшки — были брошены на создание питьевого резерва. В школе-восьмилетке ухитрились наполнить речной водой не только лабораторные пробирки, но даже запасные чернильницы. Группа самодеятельных энтузиастов срочно взялась разрабатывать на общественных началах актуальные вопросы конденсирования атмосферной влаги.

В хлопотах и бурлении новаторской мысли десять дней пролетели незаметно. И не зря! Накоплен был ценный опыт, который не раз пригодился впоследствии. Тем более, что радиограммы из Кустаная стали прибывать все чаще и чаще.

Потягивая тепловатую пятидневную водицу из ведер, аборигены рассуждали:

— И чего это кустанайским санитарам не сидится? И зачем они радио терзают? Себе покоя не дают и на нас заботы наваливают. Перестраховщики!

Но кустанайские врачи были здесь лишь сострадательной инстанцией. Они пунктуально выполняли свой профессиональный долг, предупреждая окрестное население о грозящей опасности.

Причина же в том, что могучие индустриальные единицы из городов Кустаная и Рудного искренне считают реку естественным продолжением собственных канализационных сетей. В самом деле, зачем возиться с отстойниками, трубами, биологической очисткой и прочими дорогостоящими штуками, если можно просто выплеснуть мертвящие отходы в струи безропотного Тобола. Просто и сердито!

Тут в мыслях непосвященного читателя, вероятно, начинает зреть гневный упрек. Остро отточенные стрелы благородного критического негодования готовы впиться в репутацию санврачей Кустаная. В самом деле, куда они смотрят?. Почему не используют свою могучую, множеством постановлений подтвержденную власть? Ведь вправе же они не только подвергнуть штрафу персонально безответственное лицо, но даже приостановить работу особо беспардонного предприятия!

Но спокойно, читатель! Засуньте стрелы эмоций в колчан трезвого разума. Вспомните, в какой обстановке работают иногда санитарные врачи.

В одном из небольших городков Белоруссии пустили в ход предприятие по производству кефира.

Скажем прямо: гигантом кефирной индустрии его не назовешь. Не только во всесоюзных, но даже и в областных сводках этот очаг кисломолочной промышленности упоминают скромными словами «и др.».

Но у маленького кефиропроизводителя были крупные претензии. Буквально с первых же дней своего существования он возомнил себя флагманом большой химии. В том смысле, что счел себя вправе сразу же взяться за преобразование окружающей природы — естественно, не в лучшую сторону.