Командор

Я бы мог и сам дойди до дома, тем более что аллея, начинавшаяся сразу от ворот, вела к освещенному дворцу. Вряд ли потеряюсь. Но охрана считала иначе. Альбин, которого приставили для моего сопровождения, молча шагал рядом, постукивая железными набойками каблуков. Я тоже не горел желанием разговаривать с человеком, о котором завтра забуду. Доведя меня до крыльца, возле которого стояли еще четверо вояк в такой же кожаной униформе, Альбин пояснил, кто я такой, и ушел обратно.

Меня попросили снять все оружие, пояснив, что не положено. Я уже привык к подобным требованиям. Не дворянин, значит, нечего перед хозяином дерзость проявлять. Самое смешное в этой истории то, что предки рода Флаэрти были такими же мелкими купцами, их аристократическое существование куплено сундуками золота.

В просторной парадной, сияющей от множества магических фонарей (такое могли позволить лишь состоятельные люди), меня встретили двое слуг в серебристо— зеленых ливреях. Один принял у меня плащ, другой широким жестом руки в безупречно белой перчатке показал направление, куда мне нужно пройти.

Что ж, скажу одно. Дворец Флаерти — роскошь и колорит. Виконт Агосто как-то обронил одну интересную фразу, смысл которой состоял в том, что большинство нобилей никогда не принадлежали к потомственной аристократии, их богатство создано на фундаменте торговли, пиратства, мореплавания и финансовых афер. Но именно они создали ту прослойку, которая одновременно поддерживает короля и держит его за горло.

Спорить не буду. Ним — парень неглупый, знает гораздо больше про местную знать.

Внутреннее пространство дворца, в который мне удалось попасть, поражало театральностью и тяжеловесной красотой, как обычно бывает у тех, кто сначала греб сумасшедшие деньги, и только потом начинал приобщаться к культуре. Широкие и просторные комнаты своими формами расширяли и изменяли пространство, а бесконечные ритмы шикарных белоснежных лестниц и аркад визуально распахивали свои объятия для тех, кто впервые сюда попал. Кругом зеркала, бликующие от света фонарей, фрески на стенах, росписи в виде каких-то неведомых мне мифологических сюжетов. Стены были оштукатурены под глянцевый нежно-зеленый мрамор с черными прожилками, которым был выложен пол. А может, это и не мрамор вовсе, а искусная имитация. На стенах огромные портреты в золоченых рамах с изображением мужчин и женщин разных эпох, если судить по одежде.

Высокие окна задрапированы тяжелыми портьерами в зеленых и изумрудно-серебристых тонах. Красивая резная мебель расставлена по комнатам в самых разнообразных местах для желающих уединиться.

Странно только, что я никого из домочадцев не встретил. Может, они уже собрались в столовой в ожидании ужина? Слуги здесь тоже молчаливые и исполнительные. В тишине просторного дома гулко раздавались наши шаги.

Пройдя несколько открытых помещений, мы оказались перед тяжелой двустворчатой дверью, разукрашенной резными завитушками в виде разнообразных ракушек. Видать, у Флаерти морская тема — некий фетиш.

— Господин Сирота к хозяину, — пояснил слуга наемнику, торчащему у двери.

Мрачный, с застывшим взглядом громила, у которого отличительной чертой был скошенный подбородок, оглядел меня с ног до головы, а потом бесцеремонно поднес к моей груди плоский черный кругляш, смахивающий на обыкновенный галечный камень. Тот слабо засветился голубоватым цветом и потух. Наемник вопросительно поднял бровь. Экий он немногословный.

— Защитный амулет, — пояснил я. — Совершенно безобидный.

Удовлетворившись моим ответом, наемник кивнул и отошел в сторону.

К магическим артефактам бытового назначения здесь относились с должным пониманием и спокойствием. Окажись у меня мощный боевой амулет, даже не знаю, как бы отреагировала охрана. Возможно, не допустила бы к хозяину. Артефакты не принято отдавать в чужие руки.

— Ожидайте здесь, — важно произнес лакей и нырнул за дверь. Докладывать побежал.

Вернулся он быстро и жестом показал, что я могу заходить. Закрывшаяся за спиной дверь отсекла меня от огромного и почему-то пустого дворца. Не поверю, что у хозяина нет жены, детей, родственников. Нобили, вышедшие из купеческих родов, весьма плодовиты, а семейные и родственные связи для них священны.

И тем не менее в большой — нет, скорее, огромной! — столовой кроме одного человека я никого не обнаружил. Залитое ярким светом магических фонарей, развешанных на стенах, помещение ничем не отличалось от роскошных интерьеров других залов и комнат. Высокий сводчатый потолок, светло-бежевый мраморный пол, отражающий блеск позолоты и ровное свечение фонарей, огромное квадратное зеркало на стене — настоящий апофеоз роскоши и достатка. Такое цельное полотно невозможно изготовить кустарно. Явно на редких еще в этом мире заводах делали.

Длинный обеденный стол из светлого шпона был сервирован на двадцать персон, как я успел посчитать по стульям, придвинутым вплотную к нему. Но сейчас там находился только один человек. Он сидел в торце стола и лениво крутил пальцами пустой бокал.