Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь

Я вызываю главу администрации Ботлиха, а он женат был на одной из двоюродных сестер Басаева, и говорю: «Слушай, ты же родственник Басаева?» «Да, родственник», – отвечает он. И я ставлю ему задачу: «Езжай туда, прямо к Басаеву, встречайся с ним и говори, что командующий, то есть я, передал, что если вы начнете выдвижение на Ботлих, он из всей артиллерии откроет по вам огонь. Потом скажи, чтобы он выпустил из села мирное население. Пусть люди идут по такой-то дороге, их будут встречать, проверять документы и пропускать. В общем, задержи выход боевиков из села часа на три. Понял меня?» Он говорит: «Понял». И уехал.

Через час возвращается. Спрашиваю его: «Почему рано приехал?» Он говорит: «Басаев ругается, сказал, что население выпустит, а дальше он сам знает, что ему делать». Но мне-то надо было протянуть время. Поэтому я главе района говорю: «Езжай второй раз». Он умоляет: «Басаев меня убьет». Я настаиваю: «Езжай, кроме тебя, некому. Я же не поеду? Он со мной просто разговаривать не станет». И глава района опять поехал.

Смотрю, уже гражданское население оттуда выходит. На блокпостах, которые мы поставили, у людей проверяют документы, чтобы под видом беженцев не зашли к нам в тыл боевики. А у меня колонна десантников только-только подходит. К тому же в батальоне всего 260 человек. Хотя в горах это сила, и большая, но людям нужно еще занять оборону, подразделениям поставить задачи, все организовать.

Мне же главное – оттянуть время. И когда из Рахаты начали выходить мирные жители, я дал команду в Каспийск: «Поднять четверку боевых вертолетов». А оттуда подлетное время около 35–40 минут, в зависимости от погодных условий. Да плюс время на запуск. В общем, примерно через час после прохождения моей команды они должны были подойти. Вскоре поступает доклад: «Вертолеты взлетели и взяли курс на Ботлих». А гражданские продолжают идти. «Это хорошо, – думаю, – теперь, если что, можно молотить по боевикам».

Возвращается глава района и говорит: «Басаев меня очень ругал и сказал: если еще раз ко мне приедешь, я не посмотрю, что ты мой родственник, и отрежу тебе голову». Ну а местные жители, тем временем, идут и идут. Короче, пока глава района своими «просьбами» отвлекал внимание Басаева, Рахату покинули почти все жители. Кроме тех, кто, опасаясь, что басаевцы пограбят их дома, остались сторожить жилье. А в это время подходят вертолеты. И следом мне поступает доклад: «Минут через 15–20 подойдет артиллерийская батарея».

Я смотрю, а из Рахаты уже начинают выдвигаться группы боевиков. Но главные силы еще в селе, собрались в центре, возле управы – там как раз площадь небольшая. Я ставлю вертолетчикам задачу: «С ходу начинайте бить по этой управе». Те говорят: «У нас еще не война». Я перехожу на официальный язык: «Приказываю открыть огонь по скоплению боевиков в центре села». И спрашиваю: «У вас же разговор фиксируется?» «Да, фиксируется», – отвечают летчики. «Значит, – говорю, – выполняйте приказ. Я же не откажусь от своих слов?» «Поняли», – отвечают они. Заходят на цель и начинают утюжить позиции боевиков. Короче, выход бандитов из Рахаты мы задержали.

Появляются артиллеристы. Я кричу: «Командир батареи – бегом сюда!» Ставлю ему задачу: «Вон огневые позиции. Основное направление стрельбы – вот тут. Цели – вот тут и тут». Он заявляет: «Это же населенный пункт?» «Огонь!» – приказываю ему. Снаряды легли точно. Мы тогда Хаттаба ранили в руку, а Басаеву повезло, он как раз зашел за угол дома, это его и спасло. Кто был рядом, все погибли.

И тут на меня выходит начальник Генерального штаба, спрашивает: «Как у тебя обстановка?» Я говорю: «Веду бой». «Как бой?» – удивляется он. «Да вот так», – отвечаю. Квашнин: «Ну, ты уж там по населенному пункту не стреляй». «Я уже веду огонь по населенному пункту, – говорю. – Они там по всей Рахате расползлись». Квашнин: «Сейчас я буду докладывать, решение-то надо согласовать». Потом выходит на меня и говорит: «Давай, продолжай вести огонь. Смотри, чтобы не заняли Ботлих…»

Вот так я тогда грех на душу взял – по населенному пункту ударил, но выхода-то не было. Впрочем, жители потом сказали: «Они пришли с оружием на нашу землю – бейте по ним». И официально разрешили стрелять по населенному пункту. «Потом отстроимся, – говорят. – Вы же нам поможете? А сейчас уничтожайте их, бейте по селу».