Комбат

Комбат поднялся и двинулся к выходу. Наташа, боясь потерять его, бросилась следом. Она уже почувствовала, пока рядом с ним этот мужчина, ничего плохого случиться с ней не может.

Это как в шторм – можно спрятаться за скалу и переждать бурю. Но ей хотелось знать немного больше, чем позволял ей Борис Рублев. В конце концов она не кукла, которую запросто можно взять и перевезти с места на место. Но стоило Наташе только открыть рот, комбат тут же посмотрел на нее строгим взглядом.

– Скажите…

– Садись и помалкивай!

– Ладно, потом…

Девушке казалось, она уже давным-давно знает Бориса Ивановича и ни минуты не сомневалась в его надежности. Хотя откуда пришло это чувство, она и сама не знала. Бывает так, встретишься с человеком, перебросишься с ним парой слов и понимаешь, такой никогда не подведет.

Силенок аккумулятора на этот раз хватило, чтобы завести двигатель. И «форд» вновь запетлял по боковым улочкам. Даже Наташа, прожившая в Питере пару лет, не знала многих из них.

Наконец они остановились возле здания, возведенного в прошлом веке, с тяжелым портиком и массивными колоннами на фасаде.

– Пройтись хочешь или в машине подождешь? – спросил комбат.

– Если с вами, то пройтись.

– Со мной нельзя.

– Тогда подожду.

– Смотри, меня с полчаса не будет.

– Все равно лучше уж здесь, хотя бы тепло. Может, и вздремну.

– Жди, и никуда без меня не суйся.

Наташа отстегнула ремень безопасности, сбросила туфли, устроилась на сиденье с ногами, обхватила колени руками и стала смотреть сквозь лобовое стекло на постоянно менявшуюся улицу. Было в ней в этот момент что-то от кошки, которая неподвижно сидит на подоконнике и созерцает двор. У девушки двигались только глаза. Она то провожала взглядом удалявшуюся машину, то переводила его на спешившего пешехода.

– Заскучаешь, радио включи, – комбат оставил ключи в замке зажигания и не спеша зашагал по проезду, ведущему к зданию.

Теперь его лицо выглядело куда более озабоченным, чем в то время, когда он находился рядом с Наташей. Да и было над чем призадуматься. Комбат еще мог бы понять, если бы его Андрей был женат: наврать на работе, что заболел брат в Москве, а самому поехать к любовнице. Но такими вещами не шутят, да и от кого Андрею скрываться? Правда, еще оставалась надежда, что благодаря теперешнему бардаку одно из подразделений ОМОНа провело операцию, а о ней никто ничего не знает.

Глава 17

Борис Рублев легко взбежал по мраморным ступенькам и потянул на себя массивную деревянную дверь, всю сияющую новым лаком.

Дальше вход в здание преграждал турникет, возле которого в застекленной кабинке сидел лейтенант в форме милиции, обставленный телефонными аппаратами, пультами сигнализации. На столе светились два монитора, постоянно показывавших подходы к зданию. Не привыкший посещать министерства, управления, Рублев даже немного растерялся. Конечно, ничего не стоило толкнуть хлипкий турникет… Но он пришел не за этим.

– Полковник Панфилов у себя? – поинтересовался Борис Иванович, облокотясь локтями на куцую полочку перед маленьким окошком.

Лейтенант лениво поднял голову и пожал плечами:

– Вроде бы не выходил.

– Кабинет у него какой?

– Вам встречу назначали?

– Нет.

– Вон внутренний телефон, – кивнул лейтенант куда-то в глубь фойе, – дозвонитесь, и он мне скажет, пускать вас или нет.

– Порядочки…

Пока еще комбат сдерживал злость. Он отыскал в темном углу телефонный аппарат, висевший на стене, и принялся водить пальцем по пластине из оргстекла, прикрывавшей список телефонов. Все номера здесь оказались трехзначные, внутренние. Вдобавок ко всему напротив них стояли не звания и фамилии, а должности: начальник экономической службы, начальник боевой подготовки. А какую именно должность занимает сейчас полковник Панфилов, Рублев и не представлял. Знал только, что тот большой начальник. И уже с явным намерением устроить скандал комбат вернулся к стеклянной будке.

Лейтенанта комбат застал за листанием толстой канцелярской книги.

– Ваша фамилия? – еще не дождавшись вопроса, спросил дежурный.

– Рублев. Борис Рублев, – сказал комбат.

– Что же вы раньше не назвались! Полковник Панфилов на четвертом этаже, ждет вас.

– Кабинет.

– Четыреста пятый.

Пришлось ждать еще секунд тридцать, пока дежурный переписывал данные из паспорта Рублева, затем комбат двинулся к широкой лестнице, ярко залитой разноцветным витражным светом. Ощущение было такое, будто попал в храм. Но оно тут же исчезало, стоило поднять глаза. Добрую половину стены в конце лестницы занимал огромный витраж с неистребимым гербом несуществующего государства – Советского Союза.

– Можно на лифте подъехать! – крикнул вдогонку дежурный.

Но комбат лишь махнул рукой, даже не оборачиваясь.

Вытертая ковровая дорожка, скрипучий, правда, недавно покрытый лаком паркет, вывел Бориса Ивановича к заветной двери под номером «405». Он даже не стал читать табличку, а сразу потянул ручку на себя.

Василий Панфилов сидел за суперсовременным письменным столом и сосредоточенно гонял по экрану компьютера маленького человечка с ружьем, который вовсю отстреливался от наседавших на него монстров.