Комбат. Олимпийский характер

– Подождите, я помню, что я фуру какую-то хотел увезти, – напрягая память, проговорил капитан Рожкин. – Где она сейчас? Я так понимаю, это очень-очень важно.

– Да ничего с вашей фурой не произошло, – пожала плечами Алевтина Семеновна. – У наших она, у местных.

Но капитан Рожкин, четко еще не осознавая, понял: что-то тут не так, потому что при этих словах он почувствовал явную тревогу. Напрягая память, он понял, что хотел помешать тому, чтобы фура с водкой поехала в Москву. И почему-то четко помнил, что местные сотрудники правоохранительных органов опасны, особенно один, довольно молодой, с усами, кажется Гарик.

– А кто меня сюда привез? – спросил капитан Рожкин.

– Кто-кто, гаишники, – проговорила Алевтина Семеновна. – Я вам сейчас покушать принесу.

– Да не надо, – покачал головой капитан Рожкин. – Я сейчас сам попробую встать.

– Попробуйте. Но врач сказал вам пару суток отлежаться, – сказала Алевтина Семеновна, подходя к кровати.

– А что у меня такое? – поинтересовался капитан Рожкин.

– Да по голове вас ударили, и довольно сильно.

– Да, гудит она у меня основательно, – проговорил капитан Рожкин, попытавшись встать.

– Ну вот, я же говорю, я сейчас вам чаю или кофе принесу, бутерброды. А если хотите, то и блинчиков напеку, со сметанкой, – предложила Алевтина Семеновна и добавила: – Все москвичи почему-то просят меня испечь блинчиков со сметанкой.

– Нет, блинчиков я не хочу, – покачал головой капитан Рожкин. – А кофе выпью, может, у меня в голове прояснится. И знаете что, я здесь заметил, телевизор есть. Можно его включить?

– Да, конечно, – с улыбкой сказала Семеновна, отдавая пульт капитану Рожкину.

Алевтина Семеновна вышла, а капитан Рожкин принялся щелкать пультом в поисках, что бы посмотреть. Телеманом он не был, но в последнее время заметил, что, когда он смотрит телевизор, ему лучше думается. Будто включается какой-то глубинный слой подсознания.

И теперь, найдя наконец какую-то музыкальную программу, глядя на извивающихся полуголых девиц, капитан Рожкин постепенно начал восстанавливать в памяти всю картину прошлых дней.

Алевтина Семеновна принесла ему на подносе ароматный, дымящийся еще кофе и два горячих бутерброда с ветчиной и сыром и, видя, что ее московский гость поглощен, как ей показалось, просмотром передачи, пожелала приятного аппетита и вышла.

Но капитан Рожкин думал о своем. Аромат и вкус кофе вдруг оживил в его памяти образ журналистки Сойкиной, которую ему, считай, случайно удалось освободить из плена. На экране ярко накрашенные девушки в купальниках из мягкой черной кожи извивались вокруг шеста, и у каждой на руках были изящные, сцепленные цепями наручники. И капитан Рожкин тут же вспомнил, что Сойкина находилась в каком-то подвале и тоже вроде как была прикована к шесту. И именно там он встретил и вырубил местного стража порядка усатого Гарика, который, надо понимать, по чьему-то указу и хотел нейтрализовать московскую журналистку. И если бы не он, капитан Рожкин, в ближайшее время они бы девушку не увидели. Он увез Сойкину. А главное было то, что Гарику нельзя было доверять. Капитан Рожкин опять напряг память и вспомнил, что именно Гарик и его коллеги встретили его в аэропорту в Адлере, потом повезли на дачу к какому-то местному начальнику в отставке на шашлыки, пытались напоить. Но он обхитрил их. В общем, картина постепенно выстраивалась. И Рожкин четко вспомнил, что ему первым делом нужно найти Сойкину и еще одного человека, с которым разобраться во всем происходящем будет гораздо проще. Однако пока что у него все еще болела голова.

По телевизору начались местные новости. И первая была о том, что в одном из горных поселков были зверски убиты двое стариков. Местным жителям удалось поймать преступника. Им оказался российский солдат-срочник, тело которого тоже было обнаружено неподалеку. Тело было обезображено до неузнаваемости местными жителями. Назвали и имя, и номер части. Капитан Рожкин дотянулся до своей куртки и, достав из кармана блокнот и ручку, на всякий случай записал их.

Потом он присел на кровати и, дотянувшись до телефона, взял аппарат в руки. Аппарат был стилизован под старину. Но на нем поблескивала металлическая пластинка с номерами экстренных телефонов и кодами городов.

Найдя код Москвы, капитан Рожкин, на минуту задумавшись, позвонил одному своему надежному другу в ФСБ.

Тот, к счастью, был на месте. И, не кладя трубки, смог проверить данные по солдату, который якобы совершил нападение на местных жителей. Как и предполагал капитан Рожкин, и форма, и документы у него были украдены.

– Я понимаю, что телефоны там все равно прослушиваются. Но ты сам о моем звонке никому не говори! – попросил капитан Рожкин.