Комбат. Смертельная битва

Он упустил из виду один существенный момент. Когда смотришь игру великого футболиста или хоккеиста, иногда кажется, что движения его соперников замедлены, словно они проглотили лошадиную дозу снотворного. На самом деле действия выдающегося мастера максимально экономичны, он идет к победе кратчайшим путем. И его противники, тоже высококлассные спортсмены, вынуждены раз за разом уступать.

Да, Комбат не был великим бойцом, но разница в уровне мастерства между ним и Валдаем была приблизительно такая же, как между великим и просто классным игроками. Скорости молодого бойца Комбат противопоставил отшлифованные годами, экономичные и одновременно эффективные приемы. Он даже опережал Валдая, поскольку на два его движения совершал одно, а если делал второе, у противника возникали огромные проблемы. В результате Комбат укатал Валдая намного быстрее, чем Гоплит.

Робин был потрясен мастерством Бориса и одновременно встревожен им. У него в команде появлялся достойный конкурент. И Робин мигом сообразил, как унизить Комбата, заставить его ударить в грязь лицом. Снова расчет делался на возраст Бориса.

«Если начать второй бой прямо сейчас, мужик выдохнется», – подумал Робин и тихо шепнул Чеху:

– Бери его на измор.

И Чех стал брать. Точнее – пытался взять, но у него мало что получалось. Комбат спокойно вел поединок и, даже когда сообразил, какую тактику взял Чех на вооружение, не стал форсировать поединок, а так же хладнокровно, экономично наносил и отражал удары. Чех сорвался. Молодому импульсивному бойцу трудно раз за разом гасить свой наступательный порыв. К тому же Чех начал выдыхаться, тогда как Рублев, к его огромному удивлению, выглядел достаточно свежим и бодрым. Чех ломанулся в лихой кавалерийский наскок, добившись просто выдающегося результата. Его кулак чиркнул Комбата по уху. И тут же у Чеха случилось головокружение от успехов. Виной тому оказался кулак Рублева, безжалостно сокрушивший подбородок соперника. Защитная маска смягчила удар, спасла челюсть молодого бойца от перелома, но крыша у Чеха поехала конкретно. Он попятился назад, словно отступая для разбега, потом замер на месте, но его туловище начало медленно крениться вперед, будто напрашиваясь на еще один, завершающий удар. Но Комбат не стал добивать парня. Однако демонстративно снял защитную маску и повернулся к Робину:

– Если не ошибаюсь, теперь мы все провели по два боя?

– Да. На сегодня вполне достаточно, – согласился тот.

* * *

Басалыго шалил. Или резвился. Или проводил маленькую сексуальную разминку. Любое это определение по большому счету верно отражало действия Евгения Петровича. Если же говорить конкретно, то он беспардонно лапал женщину лет тридцати, с броской внешностью. О таких говорят – работница двойного назначения.

Вообще-то назвать Евгения Петровича большим начальником можно было только с некоторой натяжкой. Если можно так выразиться, он был большева-тым начальником. Или чиновником, переросшим среднее звено, однако не доросшим до высшего. Если же говорить по сути дела, то Басалыго имел начальный статус, при котором человеку полагается секретарша. Хотя и не совсем понятно, для чего именно. Евгений Петрович не был настолько завален работой, чтобы ему позарез требовался секретарь. Со своими непосредственными делами он легко справлялся сам. Где-то за половину рабочего времени. А будь Евгений Петрович более трудолюбив, энергичен и образован, ему бы за глаза хватило половины этой самой половины.

Зато Басалыго владел мастерством интриги, умел найти подходы к начальству и чутко улавливал ветры любых перемен, едва только доносилось их первое дуновение. На это уходила вторая половина его рабочего времени. Поэтому Евгению Петровичу частенько приходилось оставаться после работы. Конечно, у человека, хотя бы отдаленно знакомого с арифметикой, тут же возникнет вопрос: половина и половина равняется единице, для чего же оставаться после работы? А поговорить? Не в смысле обсудить рабочие вопросы, а потрындеть о футболе, рыбалке, женщинах.

Кстати, о женщинах. Хотя Басалыго не испытывал особой нужды в секретарше, как известно, нам их только давай, лишь бы была красивая женщина. А у чиновников, поднявшихся выше определенного уровня, других и не бывает. Ведь кроме довольно скромной зарплаты секретарши имеют доступ к части привилегий, законных, и незаконных, которыми пользуется чиновник. Привилегии эти весьма заманчивы, и ради их получения женщины старательно ублажают своих начальников.

Поэтому секретарша безропотно переносила грубоватые ласки Евгения Петровича, который сначала несколько раз шлепнул ее по филейным частям, а потом ухватил за бедро так, словно пытался вырвать из него кусок мяса. Забавы Басалыго прервал неожиданный стук в дверь.

– Евгений Петрович! – возникла на пороге женщина лет пятидесяти. – Клаву где-то носит… Ах, она у вас. Понятно.

– Зачем вам понадобилась Клавдия Ивановна? – сурово спросил Басалыго.

– Да нет, Клавдия Ивановна мне не нужна. К нам приехал заместитель мэра, он собирает всех начальников отделов.