Комбинация Бруно

Александр Прокудин Комбинация Бруно

Глава 1 Встреча

Промахнуться мимо огромного особняка, видного почти с любой точки побережья, казалось невозможным. Но моему таксисту удалось сделать это несколько раз подряд. Лишних двадцать минут мы колесили в поисках поворота к «Облаку» – знаменитому «творческому бунгало» Феликса Бруно. Рабочему убежищу человека, чье имя, силой вложенного в него таланта, навеки впечатано во всевозможные кинематографические справочники и каталоги. Продюсера едва ли не половины всех кинохитов начала 21-го века. Всех настоящих кинохитов, я имею в виду.

Но Алихмету Шахи, как значилось на карточке в углу лобового стекла, это было совершенно по барабану. Он понятия не имел, о ком идет речь, и рулил безо всякого пиетета, тупо, по допотопному навигатору, неизвестно когда в последний раз обновлявшему дорожные карты. Я же, признаюсь, с каждой секундой нервничал все больше. Меня, 25-тилетнего сценариста, что по возрастной шкале задействованных в кино профессий следует читать, как «эмбрион» или «зародыш», ждала встреча с самим Бруно! Которую, к тому же, он назначил мне собственной персоной, по своему желанию.

Всего несколько недель назад о подобном я не посмел бы и мечтать. Рядовой журналист-газетчик, вечерами, после основной работы пишущий что-то, что отказываются публиковать даже в его собственном издании – кто рассматривает таких людей всерьез? Очень многое должно было произойти, чтобы мой рассказ хотя бы просто попал Бруно на глаза. И уж, тем более я не мог ожидать, что моя писанина обратит на себя такое внимание. С той поры произошло довольно много событий, подробно останавливаться на которых нет причины, но в итоге я кружу вокруг особняка знаменитого на весь мир продюсера, чтобы совершить с ним, вероятно, самую важную сделку своей жизни.

И опаздываю при этом на целых двадцать минут. Спасибо тебе, Али! Бьюсь об заклад, ты еще поимеешь наглость протянуть мне свою визитку, чтобы, в случае чего, я воспользовался именно твоими услугами.

Мы, наконец, нашли нужный поворот и Алихмет высадил меня перед массивными декорированными витым чугуном воротами на автоматическом управлении.

Нажав кнопку переговорного устройства, я приготовился назвать имя и цель визита, но, оказалось, домофону они не были интересны. Не задавая вопросов, он первым просипел нечто пригласительное, после чего тяжелые створки с щелчком приоткрылись. Примерно на четверть дюйма. На языке, которым шоу-бизнес говорит с новичками, это значило что-то вроде: «Добро пожаловать! Протискивайся. Если рассчитываешь на что-то всерьез, придется поработать локтями».

Я прошел по недлинной, но пышной тропической аллее, обогнул яркую, идеально ухоженную подъездную клумбу и через распахнутые стеклянные двери парадного входа вошел в нижний холл особняка. Похожий на внушительные вестибюли солидных пятизвездочных отелей, но в отличие от них, кишащих разнообразными постояльцами, абсолютно пустой. Внутри, как и снаружи, не было ни души.

Не зная, куда идти дальше, я осматривался по сторонам, в поисках того, кто открыл мне ворота. Вверх, на второй этаж, вела большая центральная лестница – устеленная темно-бордовым ковром, прибитым латунными планками к изгибам мраморных ступенек. Коридор первого этажа, полукругом лежащий под лестницей, разбегался от нее в правую и левую стороны и уходил за повороты стен. Я сделал пару шагов вглубь холла, чтобы заглянуть за них. Неожиданно, я не сразу понял, откуда, раздался искаженный акустикой просторного помещения голос:

– Пришел? Поднимайся наверх, в кабинет!

Чуть не бегом я метнулся к ступенькам, ведущим на второй этаж. Но в начале лестницы, использовав солидный запас силы воли, все же остановился, чтобы взять себя в руки. Перевел дыхание и дальше пошел быстрым, но все же намного более спокойным шагом. Несмотря на безграничное уважение, вызываемое у меня профессиональными заслугами Феликса Бруно, на сегодняшних переговорах я собирался держаться с максимальным достоинством. И даже (представьте себе!) выдвигать свои условия. У меня, как я самонадеянно полагал, были на то основания.

В кабинете, больше похожем на заставленное дизайнерской мебелью футбольное поле, к своему удивлению, я тоже никого не обнаружил. И, растерянно озираясь, остановился на пороге. Растерянность, впрочем, быстро уступила место восхищению.