Комбинация Бруно

Коллекцию я начал собирать случайно. Собственно, первым экспонатом в ней был сам дом. Агентству по недвижимости довольно долго не удавалось никому его сбагрить, и маклер разве что не целовал мне руки, когда я, сбив цену еще на довольно внушительную сумму, согласился-таки на покупку.

Люди с неохотой переезжают в дома, в которых кто-то умер.

Экспонатом номер два стала большая бронзовая люстра с тяжелыми, стилизованными под свечи в канделябрах, лампами. Именно с люстры я понял, что у меня может получиться Коллекция. Следующими «жильцами» дома стали большой желтый ковер и раздвижной, не новый, весь в царапинах, обеденный стол. Следом добавились газовая плита и электрический фен, а так же ванна, которую я лично перевез на своем «пассате», считайте, что с другого конца страны.

Тогда мне это просто казалось забавным. Собирать вещи-убийцы. Делать так, чтобы все они оказались в одном месте. Люстра, сорвавшаяся с плохо закрепленного крюка и размозжившая голову ни в чем неповинной старухе. Ковер отвратительного качества, жесткий, бугристый, завернувшийся с одного краю – как раз так, чтобы запнувшийся о него домашней тапкой хозяин, полетел головой прямехонько на угол обеденного стола. Сам этот стол. Газовая плита, давшая смертельную утечку, и погубившая целую семью с тремя маленькими детьми. Фен, убивший током глупенькую студентку. Ванна, поскользнувшись в которой, скончался старик, которому некому было помочь добраться до телефона и сообщить в «скорую» о сломанной шейке бедра.

Все эти вещи я «приговорил» к пожизненному заключению в своем собственном доме.

Дом тоже отличился в этой области. И, возможно, больше остальных. В нем умерла молодая супружеская пара, только-только переехавшая сюда для долгой и счастливой жизни у моря.

Она, маленькая и хрупкая барышня, пожелала осмотреть подпол нового жилища. Он, стокилограммовый бабуин, курортный тренер по паверлифтингу, стоял рядом на карачках, придерживая квадратную крышку люка и подсвечивая супруге подвальную темноту электрическим фонариком. Вызванный низким положением головы разрыв аневризмы заставил амбала потерять сознание. Упал он до смешного неудачно. Прямо на захлопнувшийся перед носом своей миниатюрной жены люк.

Их тела нашли через четыре с чем-то месяца. Все припасы, которые могли бы помочь выжить женщине в подвале, стояли не распакованные наверху, рядом с мертвым телом ее мужа.

Неудивительно, что дом с такой историей долго искал себе нового хозяина.

Сначала я и вправду думал, что создаю нечто вроде тюрьмы для преступников. Темницу для изгоев сразу двух миров – людей и созданных людьми предметов. Но потом я понял, что отношусь к ним по-другому. Их темные души, заключенные в пластик, металл и дерево, так же нуждались в понимании и сочувствии, как, например, и моя, обернутая в мышцы, жир и эпидермис. Наверное, это чем-то было похоже на молчаливую групповую терапию – где собирались те, кто мог без слов понять друг друга. Потому что тяжесть груза, легшего на их кровавое грешное прошлое, была примерно одинакова.

Как я находил свои прекрасные экспонаты? Мне это было нетрудно. Работа над криминальными романами в течение двух десятков лет принесла много знакомств в различных ведомствах, имеющих отношение к расследованию преступлений. Знакомые криминалисты, следователи, прокуроры сообщали мне обо всех мало-мальски интересных происшествиях, которые гипотетически можно было бы использовать для книги. В том числе, по моей отдельной просьбе, и о смертях такого рода – «вследствие неблагоприятного стечения обстоятельств».

Интересуясь деталями, я скрупулезно выяснял, как именно погибали жертвы. А дальше просто: я приходил к тем, кому переходило владение нужным мне имуществом, и заключал сделку. Покупал то, что меня интересовало, и перевозил это к себе в дом. Естественно, не все подряд. Тостеры, найденные в ванных самоубийц, например, мне были совершенно неинтересны. По моему неписаному закону вещь должна была убить человека самостоятельно. Без учета его воли и желания.

Коллекция росла довольно быстро, почти каждый месяц я добавлял в нее что-то новенькое. Но тогда я еще не представлял себе ее силы. Не знал о ее ужасных и беспощадных способностях.

Это выяснилось случайно.

Так вышло, что мне пришлось дать крышу над головой человеку, которого я давно, на протяжении несколько лет, ненавидел. Он сам окликнул меня в кафе на набережной, в котором я сидел под вечер, работая над очередной главой очередной книги.

– Алекс! Ты? Ха!!!

Он кинулся ко мне с объятиями, а я, еще погруженный в мысли о героях и происходящих с ними событиях, даже не сообразил кто это.

– Да! Привет!

Я ответил на объятия, одновременно «приходя в сознание». И тут, наконец, понял, кого обнимаю. Но было поздно.

Он был выпивший, потный, громкий и словоохотливый.

– Рад тебя видеть, старина! Что ты тут делаешь? Два коньяка нам! – последнее прозвучало для официанта.

– Работаю, – ответил я просто, чувствуя, как медленно подступает к рассудку забытое холодное бешенство.