Комбо

В качестве комплимента гипнотизёру я вытащил ещё одну карточку наугад, попались «Сказки народов мира». После подтверждения согласия замерцал другой корешок, и вслед за ним — новый поток слов и образов загрузился в память.

Третьего выбора не сделал. Во время чтения «Сказок народов мира» одна история ошеломила настолько, что испортилось настроение. А ещё появилось желание уйти куда-нибудь и обдумать подсказку, если это была она.

Одна из восточных сказок повествовала про падишаха, любителя историй. Он часто приглашал к себе путешественников, чтобы послушать их рассказы о чудесах в заморских странах. Однажды во дворец пришёл колдун и погрузил правителя, с его разрешения, в волшебный сон. Против своего ожидания падишах оказался в теле бедняка и вынужден был скитаться и голодать несколько лет. Когда жизнь его окончательно скатилась под плинтус настолько, что падишах готов был драться за лепёшку, он очнулся в своём дворце с криком: «Отдай мою лепешку!». С удивлённых приближённых прошло всего несколько минут, в то время как правитель прожил много лет жизнью своего подданного.

Мораль сказки была понятна: чтобы стать хорошим правителем, он должен испытать все невзгоды. Значит, я кому-то там, в реальной жизни, так сильно насолил, что теперь должен будет прожить вечность в двух мирах? Не случайно же котяра ткнул носом в сказки, которые, как известно, — ложь, да в них намёк…

Как бы то ни было, ясной подсказки, что делать в этом игровом гипнозе, я не получил. Либо не понял. В жизни было проще: если не удавалось проходить уровень, можно было получить подсказку извне. Я мысленно вздохнул, попрощался с котом и приказал ногам идти в магазин.

И вот тут игра, наконец, смилостивилась. Вернее, показала, что всё сделано, как должно. Хвостатый библиотекарь мяукнул и ловко смахнул хвостом к моим ногам два прямоугольника, на первый взгляд похожие на визитки. Я протянул руку — и свершилось! Женский голос равнодушно констатировал:

— Поздравляем, вы заработали один кредит.

Миг — и бонусы исчезли, очевидно, поместились в игровую корзину с плюшками.

«… Вы б ещё талоны на хлеб выдали!» — мысленно покачал головой, пока ноги несли к магазину. Тем не менее, стало интересно: один кредит — это сколько? И на что его можно потратить? Ответ не заставил себя долго ждать.

Магазинные двери раздвинулись, пропуская покупателя, и… Если бы я мог, то в эту минуту просто рыдал бы от смеха. Магазин только снаружи напоминал небольшой супермаркет, а внутри это был сельский комок времён Перестройки. Что за «Перестройка» всплыла в памяти, я решил оставить все вопросы относительно обрывков воспоминаний на более серьёзный момент, потому что сейчас было откровенно весело. В этом пафосном снаружи и скудном внутри магазине, справа от выхода, находилась одна единственная полка. На ней важно стояли бутылки молока с этикетками, на которых была нарисована белая корова с чёрными пятнами, и небольшие буханки белого хлеба.

Продолжая мысленно посмеиваться, я подошёл ближе. «0,5 кредита за вкус молока», — вместо ценника значилось под каждой бутылкой, ту же цену имели булки хлеба.

— Одно молоко и одна булка, — сказал вслух, несколько вопросительно, будучи не уверенным в правильности своего действия.

Но нет — всё было правильно. Раздался звук кассового аппарата, отметившего заказ, и замерцали крайние в своих рядах бутылка и буханка. «Не будем буридановым ослом, сначала выпьем, а потом закусим!» — машинально мозг прокомментировал выбор руки. Но едва та обхватила бутылку и поднесла к лицу, как пробка слетела, и ёмкость приблизилась к губам.

Случившееся в следующее мгновение ошеломило. Я почувствовал вкус самого настоящего молока! Мозг отреагировал примерно так же, как и в случае чтения, — опьянение ощущением. Только в этот раз случился эффект «3D».

— Это гениально! — вырвалось невольно. Рука подняла вверх бутылку: молоко было отпито на треть. Ещё не веря во вкусовые ощущения, я снова поднёс бутылку к губам — и снова разливающаяся нега и сладость мысли.

— А ты почему не пьёшь молоко? — спрашивает бабушкин голос с нотками удивления и обиды. Она подоила корову и налила им по стаканчику утрешнего парного молока.

— Фу, бабуль, оно не сладкое! — жалуется он. — И не кипячёное!