Комбриг

Поэтому своих людей (а в бригаде было довольно много новеньких) обучали без опасения. Ну а я от столь близкого соседства с «золотопогонниками» рассчитывал поиметь свой несомненный профит, просто опять начав проводить свои почти ежевечерние диспуты вопросов-ответов. Здесь ведь телевидения еще не придумано. Радио тоже нет. В газетах присутствует много непонятного, противоречивого и откровенно бредового. Поэтому формат живого чата очень полюбился личному составу. Правда, помещения, способного вместить всех желающих, не было, поэтому, не заморачиваясь, мы просто выбрали подходящее место и, вкопав самодельные лавки (два бревнышка и доска), устраивали собрания прямо под открытым небом. Благо, погода соответствовала.

Причем поначалу только для своих, но по приглашению комиссара, буквально через пару дней к нам пришло несколько любопытствующих офицеров. И с каждым днем их становилось все больше и больше. То есть вместо того, чтобы нормально проводить время за картами и высокоинтеллектуальными беседами о «России, которую мы потеряли», «благородия» неожиданно почувствовали тягу к политике. Благо на фронте продолжалось затишье, поэтому парни из сменяемого резерва поначалу с опаской, а потом все смелее ходили на наши мероприятия.

В первые дни «золотопогонники» вели себя тихо, стараясь не задавать лишних вопросов. Но позже вошли во вкус. Иногда чуть не до драки доходило (это когда мои ребята возмущались излишне провокационным репликам). Приходилось разруливать. Но от этого становилось даже интереснее. Вот когда еще идеологические противники смогут обменяться мнениями не под ружейно-пулеметный перестук, а так – сидя практически бок о бок, да еще и под присмотром командования?

А потом меня посетила идея разнообразия досуга. Просто глядя на ряды людей в форме, сидящих на полянке, вдруг почему-то вспомнилась хроника времен войны. Точнее те моменты, когда показывали приезд на фронт разных творческих бригад. Вот я и решил повторить проверенные временем ходы. Переговорил с командующим, до невозможности заинтересовал Сталина (тому особо пришлась по душе идея агитпоезда) и, озадачив Севку Заречина, нашего лучшего гармониста, с парой бойцов отправил его в Севастополь. Агитпоезд еще неизвестно когда сформируют, а концерта хотелось прямо сейчас. Тем более что в Севасе нужные люди уже были.

Помните ростовских служителей Мельпомены из тамошней оперетты? Те, которые создали прообраз первого в мире ВИА? В общем, что сказать – голодных певцов сейчас хватало. Поэтому пример ростовчан, гастролирующих по полям и весям, а самое главное имеющим с этого свой хороший кус хлеба, вдохновил немало других коллективов. Нет, и до этого существовали какие-то бродячие музыканты, но теперь дело обрело новый уровень. Во всяком случае, с точки зрения музыкального сопровождения те скоморохи даже рядом с профессиональными артистами не стояли. Вот я и послал договориться о посещении передовой севастопольским ВИА «Синяя волна». Ребята оказались легкими на подъем (ну так – сам Сварогов их приглашает!) и вскоре прибыли.

А дальше все было по-военному четко. Определили место, время, репертуар – и понеслось! Музыканты размещались в теньке под деревьями. Для певцов, певиц и декламаторов был подогнан грузовик, изображающий сцену. В общем, был показан образец организации подобных мероприятий в чистом поле. Тем более что планировалась дальнейшая их гастроль вдоль всей линии фронта. Так что артисты, на примере нашей части, будут сразу понимать, как это должно выглядеть.

Любопытствующий Сталин, который приехал на первый концерт, тоже остался доволен. И даже не столько исполнителями, сколько увиденным. Оглядывая ряды зрителей в панамах и беретах (морпехи), а также фуражках (офицеры), которые зачастую при рассадке смешивались между собой, он кивнул в сторону комбата-3 Городецкого, рядом с которым сидела парочка о чем-то расспрашивающих его юнкеров, и сказал:

– Я смотру, ви хорошо мэжличностные связи налаживаетэ, – и хитро глянув на меня, добавил: – Нэужели еще никто из ных в твою брыгаду не просится?

Ухмыльнувшись, ответил:

– Сам знаешь – уже человек двадцать интересовались. Но это мало. Посмотрим, сколько их недели через две-три будет. Мы ведь тоже клювом не щелкаем – комиссар не зря там каждый день «золотопогонникам» в уши дует.

Грузин раздвинул усы в улыбке:

– Вот сколко с тобой ни общаюсь, всыгда удывляюсь, откуда ты своы словечки бэрешь? Я их даже запысыват начал, чтобы самому ползоватся.

Я благодушно кивнул:

– Да на здоровье. – И переводя тему, спросил о наболевшем: – Сегодня с утра из Москвы ничего нового не было?

– Нэт. Но ти же знаешь – как толко данные появятся, так сразу тэбе сообщат. Я это на постоянном контролэ дэржу.