Комдив

Через некоторое время навстречу подразделению попался немецкий патруль. Казалось бы, всё было как всегда. Однако не успел командир подразделения подойти к патрульным, как те стали падать на землю, а в тишине ночи слышался лишь тихий кашель. Наганы с глушителями, которыми были вооружены почти все разведчики и диверсанты моей дивизии, отработали на отлично, хотя попотеть, чтобы их выбить, мне пришлось изрядно. Быстро проверив патруль, чтобы не оставлять подранков, разведчики подхватили их тела и затащили в подвал ближайшего дома, где и скинули в небольшой глухой комнате, после чего закрыли дверь и набросали на неё мусора. Теперь найти останки немецкого патруля было практически невозможно.

Группа капитана Никонова двинулась дальше. На окраине города расположилась немецкая миномётная батарея, она и была сегодняшней целью разведчиков. Где именно стояла батарея, было неизвестно, лишь примерный квартал, но поиски долго не продлились: через час, прочесав квартал, её нашли.

Сняв часовых, разведчики, вооружившись ножами, принялись резать спящих немцев. Можно было, конечно, отработать их и из револьверов с глушителями, но это и лишний расход патронов, и лишний износ глушителей, которые не очень долговечны и регулярно требуют обслуживания. Да даже тихий кашель при выстреле может разбудить спящего немца, вдруг попадётся кто с тонким слухом. Отработав миномётчиков, разведчики заминировали все миномёты и мины к ним, причём рвануть должно было всё разом и одновременно, когда потревожат тонкую леску, опоясывающую позиции миномётчиков.

Рвануло уже под самое утро, когда разведчиков, которые на обратном пути ликвидировали ещё один патруль противника, и след простыл. Выход прошёл удачно, собственных потерь не было, зато немцам как следует насолили.

Наличие достаточного количества таких вот лазов на вражескую территорию позволяло моим разведчикам и диверсантам свободно и незаметно туда проникать и так же тихо уходить, уничтожив очередную группу немцев. Вскоре у противника началась тихая паника, все стали очень нервными, даже появились случаи открытия дружественного огня. Понять немцев было можно: если в твоём собственном тылу регулярно бесследно пропадают патрули, а достаточно небольшие подразделения рискуют утром не проснуться, то волей-неволей нервничать начнёшь. В городе к тому времени было уже слишком много развалин, так что прятать тела патрулей было где.

К тому же неизвестность страшит ещё больше. Как говорится, лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Если ежедневно часть патрулей исчезает бесследно, это страшит намного больше, чем обычное уничтожение патруля и обнаруженные утром тела.

Если на других участках немцы хоть медленно, но верно выдавливали наших бойцов, то на участке моей армии они встали, и никакие их уловки не могли им помочь продвинуться вперёд хоть на один квартал. Хорошо подготовленная оборона позволила нам с минимальными потерями держать фронт. Однако в итоге через месяц мне через генерала Севастьянова всё же пришлось отдать приказ на отход к следующей линии обороны.

Всё то время, пока мы держались против немцев, часть бойцов готовила новую линию обороны. Я не оставлял своих бойцов всё время на передовой, благо людей пока было достаточно, и я надеялся, что так будет и дальше. Неделю они проводили на передовой, а затем следовала ротация в тыл на отдых. Правда, отдых заключался в строительстве укреплений, но бойцы были рады и этому, всё-таки не под обстрелом противника.

Эти укрепления начали строить ещё сразу после нашего прибытия в Сталинград, просто всегда найдётся что улучшить: да хотя бы укрепить подвал или первый этаж здания, неважно чем – металлическими балками, брёвнами или простейшей аркой, сделанной из кирпича или камня. Все успели убедиться в эффективности подобных усовершенствований. Ещё ни одно такое укрытие не было разрушено при обрушении дома, за исключением разве что отдельных случаев, когда немцы использовали тяжёлые бомбы, которые взрывались не сразу, а с задержкой, чтобы бомба успела своим весом пробить все перекрытия и взорваться уже в самом низу. И то в некоторых случаях, когда нижние помещения были усилены сварными клетками из металлических балок с листами металла под потолком, хоть укрепление и практически разрушалось, однако бойцы внутри частично выживали.