Комедии

Тэттл. Да, сударыня, и, по-моему, вы совсем меня не знаете. С близкими друзьями я б, конечно...

Анжелика. Думается, вы б разболтали, коли вам что доверили!

Тэттл. Но я же выразился очень туманно, Скэндл. Я в жизни ни о ком ничего не рассказывал, сударыня. Может, так, будто про кого другого, а уж если про себя, то говорил, что вычитал все из книжки — определенного ни о ком ничего.

Анжелика. Если женщины не доверялись ему, почему ж его прозвали «Дамской копилкой»?

Скэндл. А как раз поэтому. К Тэттлу очень подходит одна пословица. Знаете, как говорится: только тот не проболтается, кому никто не доверился. Это про нас, мужчин. А вот другая — про вас, женщин: та целомудренна, которую ни о чем не просили.

Валентин. Милые поговорки, что та, что эта! Даже не знаю, кого ты больше одолжил — дам или мистера Тэттла. Ибо, если верить пословице, женская добродетель зиждется на мужской нерасторопности, а мужская сдержанность — на недоверии женщин.

Тэттл. А ей-богу, верно, сударыня! По-моему, нам следует оправдаться. Что до меня... Но пусть ваша милость говорит первой.

Анжелика. Первой? Что ж, признаюсь честно, я устояла против многих соблазнов.

Тэттл. А я даровал соблазны, пред коими было не устоять.

Валентин. Отлично.

Анжелика. Призываю в свидетели Валентина. Пусть он расскажет суду, сколь тщетны были его искания, а также признается, что все мольбы его были отвергнуты.

Валентин. Готов просить суд о признании вас невиновной. А меня виновным.

Скэндл. И прекрасно. Разбирательство со свидетелями!

Тэттл. Мои свидетели отсутствуют. Да, я признаюсь в том, что некоторые особы оказывали мне милости, но поскольку эти милости бесчисленны, и особы останутся безымянны.

Скэндл. Нет, черт возьми, это не убедительно!

Тэттл. Ах не убедительно!.. Тогда я могу представить письма, локоны, медальоны, кольца... А коли надобны свидетели, призову служанок из кофеен, рассыльных с Пэлл-Мэлла и Конвент-Гардена, привратников из театра, прислугу от Локита, Понтака, Раммера[163], из ресторанчиков в Спринг-Гардене, мою квартирную хозяйку и камердинера — словом, всех, кто подтвердит под присягой, что я получаю больше писем, чем целое министерство, и меня спрашивало больше масок, чем сходится людей поглазеть на гермафродита или голого принца[164]. Еще все знают, что однажды в сельской церкви, когда кто-то спросил, кто я, ему ответили, что я — «знаменитый Тэттл, губитель женщин».

Валентин. Не тогда ли ты получил прозвище «Великого мусульманина»?

Тэттл. Тогда. Весь приход стал звать меня «Тэттл-мусульманин». На следующее воскресенье все мамаши оставили своих дочек дома и в церкви не собралось и половины прихожан. Пастор хотел было привлечь меня к церковному суду, однако я с ним поквитался: у него была красавица дочь, так я немножко просветил ее. Но потом я сожалел об этом. По городу пошли слухи, и некая знатная дама — не буду называть ее имени — вне себя от ревности прикатила туда в своей карете шестерней и этим разоблачила наши с ней отношения. Право, я жестоко сожалел о случившемся. Вы знаете, кого я имею в виду, ну помните, ту, в лотерее...[165]

Скэндл. Уймитесь, Тэттл!

Валентин. И вам не стыдно?!

Анжелика. Какое безобразие! В жизни не видела такого беспардонного хвастовства! Усовеститесь, мистер Тэттл! Ей-богу, я вам не верю. Это так вы храните тайны?

Тэттл. Увлеченный рассказом, я забыл о благоразумии, совсем как та дама, что в пылу страсти пренебрегла своим добрым именем. Впрочем, надеюсь, вы не поняли, кого я имел в виду, ведь многие дамы посещают лотерею... Ах черт возьми, я откушу себе язык!..

Скэндл. Не придется. Сейчас вы смолкнете. Давайте-ка послушаем одну песню — в ней та же мысль, что в пословицах. В той комнате сидит один человек, он и споет ее. (Идет к двери.)

Тэттл. Но если вы догадались, бога ради молчите! Право, я так несчастен!

Скэндл возвращается с певцом.

Скэндл. Спойте нам первую песню из недавней премьеры.

ПЕСНЯ

МУЗЫКА ДЖОНА ЭККЕЛЗА[166]

Пастух и пастушка в измене коварной
Винили друг друга, а все неспроста:
Чтоб выведать, знает ли Феб Лучезарный,
Что верен пастух и пастушка чиста...

Оракул молчал, пребывая в печали.

И вот наконец разомкнул он уста: —
Тот верен, кому ничего не вручали;
Кого не просили, та вечно чиста!

Входят сэр Сэмпсон, миссис Фрейл, мисс Пру и слуга.

Сэр Сэмпсон. Бен пришел? Мой сын Бен? Как я рад! Где он? Я жажду его видеть. Сейчас вы увидите моего сына Бена, миссис Фрейл. Он надежда семьи. Я не видел его целых три года. Наверно, он стал взрослым! Зови его сюда. Да скажи, чтоб поспешил! Я готов плакать от счастья.

Слуга уходит.