Комедии и комические оперы

Пожалуй, драматургу просто не повезло. Во-первых, иным писателям не досталось таких остроумных и впоследствии знаменитых противников, как Крылов, чьи обвинения имели успех и не забылись. Во-вторых, период славы Княжнина пришелся на эпоху, когда идея подражания образцам начала подвергаться критике и популярный автор оказался удобной показательной жертвой. Наконец, он не только использовал чужие тексты, но усвоил дух европейской литературы, и заимствования выступали разительнее. Авторитет Крылова и Пушкина, назвавшего в «Евгении Онегине» драматурга «переимчивым», привел к тому, что мысль о несамостоятельности творчества Княжнина стала общим местом,

которое зачастую принимали на веру не только читатели, но даже комментаторы, в том числе и самые авторитетные. В примечаниях к юбилейному изданию Пушкина под редакцией классиков литературоведения Б. В. Томашевского, А. Л. Слонимского и С. М. Бонди о Княжнине сказано: «За исключением “Ябеды”, резкой сатиры на тогдашнее чиновничество, его пьесы представляют собой простые переделки на русский лад французских комедий XVIII века»[88]. Почтенные издатели даже не заметили, что приписали Княжнину знаменитую комедию В. В. Капниста. Можно ли верить остальной части их утверждения? В течение всего XIX в. ученые, изначально уверенные в «переимчивости» драматурга, без труда находят параллели к его произведениям в западной литературе и подобно критикам романтической эпохи «...в Княжнине не видят Княжнина»[89]. Лишь в XX в. в многочисленных работах Л. И. Кулаковой[90] и особенно в весьма содержательной и интересной статье Б. В. Неймана[91]было показано, насколько поверхностным является распространенное суждение о Княжнине. Однако место драматурга в культурной памяти нации, вероятно, уже определено. И все же, справедливости ради, стоит сопоставить пьесы Княжнина с источниками, тем более, что не все они были отмечены исследователями.

Комедии писателя распадаются на три группы: вариации («Хвастун», «Притворно сумасшедшая»), импровизации («Скупой», «Неудачный примиритель») и компиляции («Сбитенщик»). Особняком стоит пьеса «Чудаки». Источники прочих текстов не установлены.

Произведения первой группы внешне близки к источнику, но изменение некоторых деталей приводит к трансформации конфликта или к оригинальной трактовке заимствованной темы.

«Хвастун» — переработка комедии О. Брюэса и Ж. Палапра «Важная особа». Княжнин сохранил почти всех персонажей, общее развитие сюжета и даже отдельные эпизоды. Однако внесенные изменения заставляют признать пьесу абсолютно самостоятельной.

Во-первых, переложение прозаической комедии стихами принципиально изменило темп диалога и действия, стиль текста, а следовательно и все его восприятие. Стоит заметить, что это редкий случай: переводчики XVIII в. обычно использовали обратный прием — излагали стихотворные сочинения прозой.

Во-вторых, перенеся действие из Франции XVII столетия в современную ему Россию, драматург не просто заменил иноземные реалии, а попытался приблизить изображаемое к отечественным нравам, что потребовало радикального переосмысления образов. Француз времен Людовика XIV стремился в Версаль, где концентрировалась жизнь королевства. Цель героя комедии Брюэса — прослыть важной при дворе особой, которая нигде не служит, но имеет влияние; его средства — примитивный шантаж доверчивой провинциалки. Для дворян Екатерининской эпохи гораздо

большее значение, чем положение в свете, имел чин, понятие сугубо российское, не имеющее точного западного эквивалента. Высокий чин давал возможность почти по-царски жить и в столице, и в самом отдаленном поместье, не подвергая себя опасностям придворных интриг. Как только писатель перенес внимание на жажду чинов и почтение к ним, изменилась проблематика пьесы, приобретя сугубо национальный колорит, о чем уже говорилось выше.