Читаем Комедии. Сказки для театра. Трагедии полностью

ДавидДа, план его хитер и полон пыла.Но есть ли толк в раденье полководцаБез мужества солдата? АвенирЕго лишен: меня им бог отметил.Сегодня победим, а завтра вновьОставлен будет царь, ведь мне не знатьПокоя рядом с ним… Да что поделать!Победа станет новою виной.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Мелхола, Давид.


МелхолаТы знаешь ли, супруг? Едва отецИз-за стола поднялся, АвенирУж тут как тут и что-то пошептал,Я подхожу, а он скорее прочь,И царь уже не прежний.ДавидЧто ж случилось?МелхолаЦарь был за нас, он плакал вместе с нами,Он обнимал нас, он нам пожелал,Чтобы пошли от нас колена храбрыхЕму в помогу; он казался пачеОтца, теперь он паче стал царя,ДавидО, прежде времени не плачь, жена!Царь волен нас карать и награждать.Сегодня б не вернулся на щите,А завтра к злобной мысли обо мнеВернется он; и снова мне изгнанье,Ничтожество, и бегство, и тревоги.Смерть для меня одна — тебя покинуть,Но этого не избежать… Увы!Злосчастный брак, напрасная надежда!Счастливый царский род тебе сулилИного мужа, ты его лишиласьИз-за меня, злосчастного!.. Не станетОтцом благополучного семействаТвой муж бродячий, вечный твой беглец.МелхолаАх, нет, не будем мы разлучены;Нас не разделят. Больше не вернусьК той страшной, одинокой жизни: лучшеМогила. В сей обители тоскиЯ дни в слезах влачила, мне пороюУжасным призраком казалась тень.То, чудится, висит жестокий мечОтца над головой твоей, и слышуТвои слова страданья и смиренья,Что самый жуткий гнев могли б унять,Но все ж твое пронзает сердце дикийСаул; то среди темных закоулковПещеры вижу, как ты стелешь ложеНа камне, и от страха замираешьПри каждом звуке, и бежишь, и сноваБежишь, и не находишь ни укрытья,Ни друга, ни покоя, утомленный,Ослабший, жаждой мучимый… О, небо!Могу ль тебе пересказать моеСмятенье? — Нет, теперь тебя вовекиЯ не оставлю…ДавидТы мне травишь сердце!О, погоди… Сей день дарован крови,А не слезам.МелхолаНе знай помехи в битве!Сраженья не боюсь, господь — твой щитОсобенной закалки, но страшусьКоварства Авенира, как бы вредОн не нанес сегодняшней победе.ДавидА что? Неужто государь в сомненье,Доверить ли мне дело?МелхолаНе скажу,Но был он хмур и бормотал невнятноО подлости пророков, о каких-тоБродягах и о доблести фальшивой…Отрывочные, темные слова,Зловещие для дочери СаулаИ для жены Давида.ДавидВот он, царь,Послушаем его.МелхолаО боже правый!Приди на помощь твоему рабу,Смути нечестье, просвети отца,Спаси супруга, защити народ!

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Саул, Ионафан, Мелхола, Давид.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Анархия
Анархия

Петр Кропоткин – крупный русский ученый, революционер, один из главных теоретиков анархизма, который представлялся ему философией человеческого общества. Метод познания анархизма был основан на едином для всех законе солидарности, взаимной помощи и поддержки. Именно эти качества ученый считал мощными двигателями прогресса. Он был твердо убежден, что благородных целей можно добиться только благородными средствами. В своих идеологических размышлениях Кропоткин касался таких вечных понятий, как свобода и власть, государство и массы, политические права и обязанности.На все актуальные вопросы, занимающие умы нынешних философов, Кропоткин дал ответы, благодаря которым современный читатель сможет оценить значимость историософских построений автора.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Дон Нигро , Меган ДеВос , Петр Алексеевич Кропоткин , Пётр Алексеевич Кропоткин , Тейт Джеймс

Фантастика / Публицистика / Драматургия / История / Зарубежная драматургия / Учебная и научная литература