Комедия о Российском дворянине Фроле Скабееве и стольничей Нардын-Нащокина дочери Аннушке

Варюша (сама с собою).

Умылась, убралася, нарядилась,
Головушку гладенько причесала
И стала — ну, ей богу ж! — не дурна.
Сиди себе да в зеркальце любуйся:
В кого, мол, Варя вышла пригожа?
В кого ни вышла, только всяк похвалит,
А молодец увидит, спросит: «Чья, мол?
Возьму-ка девушку я замуж за-себя!»
Ох, Варинька, кто нас возьмет с тобою?
Ишь, как у нас все бедно, ненарядно.
Полавочник совсем поистрепался.
И братец не ленив, весь день в трудах,
Да больше как на хлеб — не заработать.
Спасибо, кормит, любит да ласкает, —
А все же бесприданницей растешь!
Мне жениха богатого не надо:
Такого надо, чтобы был с достатком.
Уж убрала бы горенку тогда!
Все у меня порядливо, чистенько;
Заедут гости, все хозяйку хвалят:
«Коли бы мне», — промолвит холостой, —
«Коли бы у меня, — женатый скажет, —
Такая умница была хозяйка,
Уж точно жил бы что Адам в раю;
А ноне только в авсень величают,
А сам живешь что Каин». И вздохнул бы…
Тогда-то поздно воздыхать начнете,
Теперь берите, милую хозяйку.

За сценой бубенцы.

Э, э! да это Лычиков катит. Чует, что про свадьбу вспомянула. (Поднимает окно и кричит.) Лавруша, Лавруша, где ты?

Лавруша (за сценой). Здеся!

Варюша. Коль Лычиков один — мол дома нету. А с братцем — не прогонишь. Слышал?

Лавруша (за сценой). Слыша-ал!

Варюша (опускает окно). Один ли? Верно с братцем. Не посмеет один приехать — больно робок парень. А дома, говорят, прешустрый-шустрый. Да не жених он нам — богач московский! Уйти, аль нет? Останусь, пусть посмотрит, пусть сердце молодецкое поноет.

Входят: Фрол и Лычиков.

Лычиков. Варваре Скабевне челом…

Фрол. Нечего тут: «Варваре Скабевне!» Сказано: от ворот оглоблям поворот.

Лычиков. Погоди, дай дух перевести.

Фрол. Уговор был: убирайся. Нельзя сегодня — и нельзя.

Лычиков. Ко мне когда ж?

Фрол. После дождика в четверг.

Лычиков. Нет, когда же?

Фрол. Сказано: убирайся! Приеду, увидишь.

Лычиков. Да нет…

Фрол. Ан да. Ну, слушай: жди меня три дня и три ночи, жги свечу воску ярого: приеду, значит жив. А покуда прощай. Постой ешеодну тройку, полише которая, оставь — сестру до Нащокиных прокатить. Ну, во святой час, в архангельский! (Берет Лычикова за руки и ведет к дверям.)

Лычиков. Я сам в возниках поеду.

Фрол. Шалишь, без тебя управимся. Прощай.

Лычиков. Варваре…

Фрол. Убирайся, сказано. (Шутливо выпроваживает его к двери.)

Уходит Лычиков.

Фрол (притворив двери, к сестре). Гонец от меня был ли?

Варюша. Был, братец.

Фрол. А Нащокиной мамка?

Варюша. Как же, братец,

Фрол. Просила?

Варюша. Просила.

Фрол. И с крестной?

Варюша. С нею, братец.

Фрол. Ты все ли ей сказала, что с гонцом приказано.

Варюша. Все, братец; только когда ж крестная моя ворожит?

Фрол. Сегодня станет.

Вapюша. Что ж, мы за ней заедем, что ли?

Фрол. Увидишь. Ты вот что: бабкина шуба беличья где лежит?

Варюша. А на вышке, в сундуке-то.

Фрол. А кика там же?

Варюша. Там, братец.

Фрол. Ладно. Ты здесь подожди. Я мигом наверх только сбегаю.

Уходит Фрол.

Варюша (одна). Что он задумал — не пойму ничего.

Дверь приотворяется, из нее выглядывает Лычиков.

Лычиков

(шепотом). Варвара Скабевна!

Варюша.

Кто там?

Лычиков.

Он же все, Лычиков.

Варюша.

Братца что ль надо, так вышел.

Лычиков.

Не братца, нету, тебя.

Варюша.

Меня зачем же?

Лычиков.

А как бы… Эх, пропадай ты! (Входит.)

Варюша.

Что смотришь: видно хороша я? а?

Лычиков.

Как хороша-то! Мало все отдать.