Комедия против комедии, или Урок волокитам

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Княгиня, Эрастов и Даша.

Княгиня. Дашенька, принеси мою шляпу.

Даша уходит.

Эрастов. Позвольте мне предложить вам мою руку.

Княгиня. Могу ли я отказать вам — вы вооружаете ее для защищения пола нашего. Я осталась с вами одна для того, чтоб изъяснить в двух словах, в чем состоять должен сюжет вашей комедии.

Эрастов. Сделайте милость, сударыня.

Княгиня. Догадываетесь ли, кто должен быть оригиналом вашего модного ветреника.

Эрастов. О! сударыня, их так много, и они так сходны между собою...

Княгиня. Например, граф Фольгин.

Эрастов. Жених Софьи?

Княгиня. Вот этого-то именно я и желаю, чтоб вы поместили его в своей комедии. Послушайте, я хочу открыть глаза Софье и доказать ей, что граф ничтожный, пустой ветреник и женится не на ней, а на ее богатстве. Теперь, я думаю, вы меня понимаете. Вам должно будет только слушать и примечать, чтоб сочинить план вашей комедии. Может быть, сегодня же доберетесь вы и до развязки.

Даша(принося шляпку). Извольте, сударыня.

Княгиня. Пойдемте, дорогою расскажу я подробнее, что вам надо будет делать.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Даша(одна). Мне из ума нейдет вчерашняя комедия; все об ней говорят: одни бранят, другие хвалят. Как бы я желала ее посмотреть. Барышня сказывала, что в ней есть также горничная девушка, которая очень похожа на меня, и будто многие говорили, что она слишком умна для служанки! Какие смешные эти господа: думают, что теперь такие же глупые горничные, как лет сто назад. Нынче умной горничной стоит только лучше приодеться да пооткрыть побольше плечи, так она, право, иную и графиню перещеголяет.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Даша, граф и Изборский.

Граф. Ах, mon cher^{3}, как я измучен, как устал! По чести, мне должно было бы никуда не выезжать из дому. Несносная мостовая!

Изборский. Мы, кажется, довольно спокойно ехали.

Граф. Правда, коляска моя не тряска, а со всем тем... А! Дашенька, ты здесь, душенька!

Даша. Здравствуйте, сударь.

Граф. Ты здесь одна, малютка?

Даша. Барышня еще одевается, а графиня с вашим дядюшкою и княгинею пошла в сад.

Граф. Скажи пожалуйста, Дашенька, отчего ты каждый день делаешься милее?

Даша. И приказала вас просить туда же.

Граф. Изборский, видал ли ты где-нибудь такую миленькую субреточку?

Даша. Вы, сударь, как кажется, не очень спешите увидеться с барышнею.

Граф. Мы успеем еще насмотреться друг на друга. (Берет ее за руку.) Послушай, миленькая!

Даша. Я, сударь, слушаю не руками. Ступайте в сад, графиня вас дожидается.

Граф. Э, Дашенька! оставь свою сиятельную барыню — кому придет в голову думать об ней, говоря с такой хорошенькой, прелестной служаночкою.

Даша. И, граф! вы уж мне наскучили, — все одно да одно. Оставайтесь же здесь, а я пойду сказать барыне, что вы приехали. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Граф и Изборский.

Граф(подойдя к зеркалу). Ах, боже мой! какое у меня измятое лицо. Я не похож на самого себя.

Изборский. Удивительно ли! Ты вчерась до четырех часов пробыл у барона.

Граф. Да неужели я должен был сделать то же, что ты, — уехать в одиннадцать часов! Фи, mon cher! Это уже слишком по-мещански.

Изборский. Как хочешь, граф, я не могу никак приучить себя танцевать или сидеть всю ночь за ломберным столиком, а потом спать до самого обеда.

Граф. О! тебе нужно еще ко многому приучить себя. Кто хочет жить в свете, тот должен всячески приноравливаться к образу жизни, к тону, принятому во всех обществах. Вот, например, ты никак не можешь отвыкнуть от своей смешной застенчивости. Вчерась ты почти не мешался ни разу в общий разговор.

Изборский. Виноват ли я, что не могу, подобно тебе, рассуждать с систематическою точностию, в каких случаях и каким образом такой-то мизер можно выиграть или с такою-то игрою поставить ремиз, отчего в крепсе гораздо выгоднее кричать банко, чем делать самому предложение.

Граф. Положим, что, не будучи игроком, ты не можешь судить об игре, но вчерась у барона были сочинители, ученые, — они говорили о литературе.

Изборский. Я слушал их.

Граф. А сам не говорил ничего.

Изборский. Они рассуждали о сочинениях,  которые известны мне по одному только названию.

Граф. Какая нужда! Ты также мог бы делать свои суждения: сказать, например, что слог такого-то автора тяжел, неприятен; завести спор, и если б не мог доказать своему противнику, то заставил бы по крайней мере думать других, что ты не меньше его имеешь познаний, потому что споришь и не хочешь с ним согласиться.

Изборский. Поэтому, граф, ты полагаешь, что наглость и страсть спорить о том, что для нас неизвестно или чего не понимаем, гораздо приличнее для молодого человека, чем вежливость, скромность...