Комендант Холодной Башни. Рассказы

Олли уже надоело и сидеть, и стоять. Он прикидывал, не прилечь ли на эту чертову скамейку. Кто ему хоть слово скажет? Не эти же истуканы у двери.

Наконец появился Рин. Едва заметным кивком приказал следовать за собой.

Рин поджег лучину и стал зажигать свечи. Шесть великолепных белых восковых свечей.

— Вчера ко мне ворвался твой зять, — негромко заговорил длинноволосый, и в его голосе был хорошо сдерживаемый гнев, — он искал здесь свою жену. Потом он искал тебя. Я отправил его в «Единорог». Оказалось, там о тебе даже не слышали. Почему?

— Там слишком дорого, — осторожно ответил Олли.

— Тебе же давали деньги.

На самом деле Олли бы не сунулся в «Единорога» даже в том случае, ели бы забрал все серебро из шкатулки. Что они там такого особенного могли предложить? А чистую постель и приемлемую еду он получил и в той халупе, где-то на задворках города. Хотя лепешка в сале в самом деле была хороша. Особенно хороша, потому что пока это была единственная еда за весь день.

— Каким образом Пейн нашел меня? — Олли постарался увести разговор от финансового вопроса.

— Я обратился к городской страже. Частным порядком.

— А можно к ним еще раз обратиться… частным порядком?

— Зачем?

— Чтобы узнать, в городе ли Элейн де Пейн.

— Меня не интересуют ваши семейные разборки.

Олли вздохнул, посмотрел на огонь ближайшей свечи. Он был удивительно ровным.

— Исчезновение моей сестры, — начал он, — вполне может быть связано с тем письмом.

— Пейн считает иначе.

— Пейн не в курсе происходящего.

— И какая может быть взаимосвязь?

— Д’Экраф угрожал моей сестре и матери, если я откажусь доставить послание.

— Ты же его доставил.

— Не его. Совсем другое.

— А леди де Форе? Твоя мать?

— Я думаю, она в безопасности. Барон не посмеет ее тронуть.

— Потому что она монахиня?

— Потому что он ее всегда любил. Он надеялся, что она станет баронессой. Но она предпочла его рыцаря, моего отца.

— Ты полагаешь, он не возненавидел ее после этого?

— Нет. Ее — нет. Только меня.

— Отчего же? А леди Элейн?

— Сестра похожа на отца. И ее вид не оскорблял господина барона. А я слишком похож на мать.

Рин кивнул без особого интереса.

— Д’Экраф тут не при чем. Он просто не успел бы узнать. Тем более что-то предпринять.

— Но герцог здесь.

— Герцог здесь, — согласился Рин.

Появился Прошка, будто специально дожидавшийся паузы в разговоре. Принес вино, сушеные фрукты и лимонные цукаты. Не еда, конечно, но лучше, чем ничего. Наполнил кубки.

Кубки были те же, из толстого тяжелого стекла. И Олли опять достался тот, который с застывшими пузырьками воздуха.

Вино и вкусом и цветом напоминало скошенную летнюю траву, когда она полежала на жарком сухом солнце и начала утрачивать свою изумрудную девственность.

А ведь до первого покоса еще предстояло дожить.

— Что ты хочешь от меня? — спросил Рин.

— Узнать, в городе ли моя сестра. А если нет, через какие ворота ее вывезли.

— И куда повезли?

— Хорошо бы.

Это не слишком реально и слишком утомительно для длинноволосого. Олли уже ждал отказ. Пока ждал, попробовал цукаты. Они были сладко-горькие, идеально подходили к вину. Пока длинноволосый там что-то обдумывал, он поспешил еще раз наполнить свой кубок.

— Ты будешь в этом сарае со странным названием, или опять куда-то скроешься? — уточнил Рин.

— Сарай называется «Первое дело». И да, я буду там. Пока что.

— Будут новости, я пришлю за тобой. И возьми денег, черт тебя дери. Если вздумаешь кочевряжиться, прикажу затолкать монеты тебе в глотку.

Первый раз кто-то заставлял его взять деньги.

— Мне нечем отдавать. У меня нет ничего.

— Отслужишь.

***

Олли честно пытался заснуть в своей комнатушке. Временами это даже удавалось, но ненадолго.

Может, действительно все оставить Пейну, пусть сам разбирается со своей женой. Возможно, Элейн и правда отсутствует по своему желанию. Он же не знает. И не узнает, если будет и дальше отсиживаться в этой норе. Герцогу Айджелину нужно дать шанс донести до него информацию. Иначе какой смысл в похищении? Поутру нужно отправиться в замок. Рин будет в бешенстве.

А если герцог уже покинул Лавиньель и увез с собой Элейн? А если она уже мертва? Хотя, кому она нужна мертвая?

Олли закрыл глаза и изо всех сил пожелал уснуть.

А утром что-то изменилось. Зацвела черемуха и на землю опустился легкий звенящий холод. Грязь на улицах слегка примерзла. Но под тонкой коркой льда таились все те же городские нечистоты. Олли успел в этом убедиться, пробираясь по узким улочкам к герцогскому замку.

Но вначале он хотел выйти на главную площадь и купить медовую булочку с корицей. После жареных яиц с луком, которые он съел на завтрак, отчего-то хотелось сладкого.

И еще он думал, может не нужно искать неприятности и просто вернуться в свою комнату, и там подождать известий от Рина. Комната, хоть и в самой захудалой забегаловке, располагалась над кухней, и там было тепло вопреки всем черемухам.