Комендант Холодной Башни. Рассказы

Бертран резко ударил его кулаком в шею и оглядел комнату, ища, куда припрятать обмякшее тело. На глаза попался сундук. Он быстро сунул туда красно-зеленого на какие-то тряпки и захлопнул крышку.

— Бертран, — тихо позвала Селеста, — Бертран, ты теперь презираешь меня?

— Почему? — изумился он.

— Потому что я… потому что он…

— Не говори глупости. Сначала я спрячу тебя. Потом вернусь и убью ублюдка. Своей кровью он очистит твое имя.

— Бертран!

— Нужно торопиться. Пошли.

Гроза приближалась, воздух пах дождем и ветром. Волосы Селесты растрепались. Она взглянула вниз со стены и отшатнулась.

— Там же пропасть. Бездна! Я не смогу.

— Смори, у меня есть веревка, на ней узлы. По ним очень легко спускаться. Ты будешь у меня на спине. Закроешь глаза, чтобы не бояться. Мы спустимся легко и просто. Ты веришь мне?

Селеста подошла совсем близко, положила ладони на плечи мужа, прижалась губами к его твердым губам.

— Я верю тебе, — ответила она со страхом и восторгом.

***

Мой муж истребитель. Он всегда говорил, что может избавиться от кого угодно. Хоть от князя из соседнего королевства, хоть от болотной ведьмы.

Я думала, он просто хвастает. Гоняться за нечистью по лесам и болотам — это он мог. Но проникнуть в замок за высокими стенами, когда вокруг стража и слуги, не так уж просто.

И вот сейчас он стоит передо мной, такой сильный и уверенный, что можно опять влюбиться в него. Это мне урок — я не должна была сомневаться. Никогда нельзя сомневаться в своем муже.

Мой Бертран пришел за мной и не упрекает ни в чем. Хотя какая я теперь ему жена. Хендрик увез меня, и я живу в его замке почти полмесяца. Как раз от полнолуния до новолуния.

— Пойдем, — торопил он, — нужно уходить.

— И ты примешь меня … такой? Что скажут люди?

— Я спрячу тебя. Потом вернусь за графским ублюдком. Своей кровью он очистит твое имя.

— Бертран!

— Пойдем.

Вот-вот начнется гроза. Ветер унес шелковую ленту, растрепал волосы. Я взглянула вниз со стены. Там была тьма. Как Бертран смог по ней подняться? И как собирается спуститься?

— Ничего не бойся, — сказал мой муж, — верь мне.

И в это мгновение я поверила. Он увезет меня, спрячет так, что никто не найдет. А потом он вернется и убьет Хендрика. Моего Хендрика. Отца ребенка, который должен родиться еще до весны.

Я прижалась к груди Бертрана и коснулась губами его губ. Какой красивый и сильный у меня муж. Жаль только бедный.

Мы стояли у края стены, и я лишь слегка толкнула его. Почти незаметное усилие. И он упал в бездну.

Падал молча, и только в самом конце, когда камни встретили его тело, послышался слабый вскрик, похожий на всхлип.

И в этот миг над миром разразилась гроза. Ветер швырнул мне в лицо влагу, похожую на небесные слезы.

Дождь — это хорошо.

Дождь смоет все следы.

Комендант Холодной Башни

Небо постепенно темнело, и под кронами деревьев сгущался сумрак. Гром начал спотыкаться. Рин решил остановиться и дать коню отдых — четверть часа уже ничего не решали, приехать к Башне до заката он все равно не успеет.

Гром начал ощипывать листья с какого-то куста. Дул холодный резкий ветер. Такое ощущение, что сейчас не конец августа, а середина ноября. Рин плотнее закутался в плащ и посмотрел на верхушки деревьев, которые раскачивались на фоне темно-синего неба. Зрелище завораживало, шум листьев заполнял пространство. И поэтому он пропустил самое важное.

Сгусток тьмы упал на него, придавив своей тяжестью. Рин, как при вспышке молнии, увидел перед собой оскаленную пасть. Когтистая лапа взметнулась, намереваясь порвать жертву.

Рин почти не глядя, почти не понимая, что делает, всадил нож в звериное горло, резко повернул и попытался выбраться из-под туши. Зверь взвыл так, что, казалось, весь лес услышал. Заскреб лапами землю, забился в судорогах, а потом вдруг замер и обмяк, как будто никогда и не был живым.

Рин был сильно удивлен, что сумел избежать когтей. Он поднялся с земли и долго стоял, дожидаясь, когда руки перестанут дрожать, а сердце вернется к нормальному ритму.

Гром стоял невдалеке, насторожено глядя на происходящее. Если бы на хозяина напал человек, он бы ринулся на защиту. Но дикое существо его пугало.

— Иди сюда, — позвал Рин, — все, он умер. Уже не страшно.

Конь фыркнул, вскинул голову, переступил ногами, но остался на месте. Даже немного попятился, так что хозяину пришлось идти к нему. Он крепко взял коня под уздцы и повел, не обращая внимания на сопротивление.

Рин хотел оставить зверя так и валяться на лесной дороге, но ему понравился мех, отливающий в сумраке лунным серебром. Стало жалко добычу. Несмотря на недовольство Грома, он взвалил тушу на спину коня, сел в седло и погнал галопом к Холодной Башне.

Когда он добрался до Башни, солнце уже село, и только край неба подсвечивался бледно-синим. Ворота, разумеется, были заперты. Стены высились неприступной громадой, сливаясь с чернотой ночи, только кое-где в бойницах мелькал огонь факелов.

Рин спешился, бросил поводья на луку седла и застучал кулаком в ворота.

— Что тебе надо, путник? — спросили откуда-то сверху. — Шел бы ты своей дорогой.

— Открой ворота.