Комендантский час

Будь она в гостях, ушла бы не задумываясь. Но в гостях был он. И молчание его становилось невыносимым.

— Не знаю, кто сказал, но я запомнила: «Мы чистыми пришли и осквернились, мы радостью цвели и огорчились». — Случись у нас, и тогда… Неужели это и было бы платой за все хорошее, что подарил мне ты? — со слезами выговорила Евгения.

— Твоя плата не лучше.

— Слава, я…

Вячеслав возбужденно заходил.

— Ты распоряжаешься мною, как хочешь.

Она готова была зажать уши. Только не эти упреки.

— Значит, ты и раньше считал, что нас ждало… И это ты?..

Вячеслав всё повышал голос.

— Ничего я не считал, и сейчас не считаю. Но раз так уж пришлось. — Подчеркнуто присел на самый краешек. — Впрочем, чего болтать зря.

— Не зря.

Евгения раздвинула шторы, стала так, чтобы не загораживать свет, падающий на него. — Тебе придется выслушать меня. — Стекло холодило затылок. — Если бы я не знала тебя до… последнего, у меня сложилось бы о тебе совсем другое мнение. Но я знаю тебя. Более того, знаю лучше, чем кто-либо. Сам того не ведая, ты разбудил во мне женщину в самом лучше смысле этого слова. Ты даже не можешь представить, насколько всё серьезно обернулось для меня. Настолько серьезно, что не уложилось в твои привычные представления. Впрочем, как и мои тоже. Ты мечтаешь, когда у всех проснется заложенный с рождения человечек. Но ты только что не увидел перед собой просто человека. Ты видел женщину. И как раз тогда, когда она видела в тебе не только мужчину.

Вячеслав смахнул упавшие волосы, но головы не поднял, слушал напряженно.

— И я думаю, хватит тебя надолго быть таким? Может быть, это обыкновенная блажь?.. Тогда мне вдвойне обидно. Гораздо обиднее, чем тебе сейчас.

Какое-то время они молчали, потом Вячеслав сказал приглушенно:

— Все верно, Женя. Я радостно млел, ничего не замечая. Но посуди сама. Всё так обернулось: нежданное свидание, гости, ночь. И тут… Я подумал, что ты смеешься надо мной, просто дразнишь. Перед тем ты целовала меня так, что на миг явилась просто, как справедливо заметила, женщина. А я по-прежнему оставался для тебя…

— Ты и сейчас остаешься таким же.

Он встал, зашарил по столу, что-то опрокинув, снова сел.

— Странная штука — жизнь. Через час-другой мы расстанемся и, скорее всего, навсегда. Спрашивается, нужно ли ломать голову… Но так уж, видно, устроен человек.

— Настоящий человек, — убежденно добавила Евгения.

Она почувствовала, едва только спало напряжение, неимоверную усталость. Какой все же длинный и короткий их последний день.

Ветер стих. Как будто ночь, жадно приложившись к окну, шикнула на него ледяным дыханием, желая остаться единственной свидетельницей происходящего.

— Спасибо тебе, — твердо произнес Вячеслав.

— Выдумал тоже, — прилегла Евгения.

— Спи, я разбужу, — пообещал Вячеслав.

— Чудак. В шесть придет отец, а до этого ты должен исчезнуть.

Он неслышно шагал, стараясь не ступать туда, где скрипел паркет.

— Беда в том, что мы встретились на курорте. Это воспринимается несерьезно. Вопиющая глупость. Можно подумать, чистота отношений зависит от того, где произошло знакомство.

Забытье все больше охватывало Евгению. Тонкий лучик стал распадаться на похожие, и засыпая, она пыталась сосчитать их.

…Вячеслав прервал ее короткий сон, быстро собрался. Неестественно громко проворачивался ключ, открылась и захлопнулась дверь.

Едва Евгения успела замкнуться, как постучал отец.

Бессильно прислонилась к косяку.

В палате было по-прежнему темно. Но Евгения не спешила зажигать свет. Она цепко всматривалась в неясно различимые предметы, безотчетно желая навсегда сохранить в памяти то, что окружало ее в эту счастливую, несчастную ночь.

8

Только рассветало, когда дежурный автобус прибыл в аэропорт. Справедливости ради, аэропорт звучало слишком громко для одноэтажного домика, вмещающего билетную кассу, буфет и комнату ожидания.

Поле, на котором одиноко маячил самолет, по размерам выглядело не больше футбольного и было огорожено сеткой. Бетонная дорожка белела снежными пятнами.

Кроме Евгении с отцом было еще несколько человек. Она уже собралась зайти вслед за ними, как из-за угла вышел Вячеслав. Потухшие глаза смотрели утомленно, лицо еще больше осунулось.

— Я, наверное, тоже выгляжу не лучше? — спросила Евгения.

Вячеслав, не отвечая, смотрел мимо. «Отец!» — еще не повернувшись, догадалась Евгения… Иван Дмитриевич напомнил о регистрации и, задержав взгляд на Вячеславе, удалился. «Милый папка, растрогалась Евгения, — твое любопытство так запоздало».

Они отошли подальше от посторонних глаз.

— Специально выбрал похожую декорацию, — вымученно улыбнулся Вячеслав, пробуя упругую сеть.

Евгения просунула пальцы в ячейки, лукаво посмотрела.

— Когда мы встречаемся?

— Завтра — в восемнадцать тридцать.

— Свидание на расстоянии? А когда напишешь?

— Через три недели, — глухо проговорил Вячеслав.

— Исполнится месяц, как мы встретились?.. И по-прежнему не веришь, что я напишу?

Вячеслав промолчал.