Комендантский час

Он знал, что через каких-то двадцать минут начнет доказывать, что это не его работа: настоящему виновнику оказывают помощь, а он всего лишь пострадавший по своей блажи и легкомыслию.

Но сейчас, закусив удила, он ни за что не сознается, даже если вся это свора бросится на него.

— Дружинники что надо, — вызывающе сказал Карпин.

Кружилась голова, подташнивало.

Понимая, чем чревато для него, если в хату войдет следом Лёха с дружками (один в форме был рядом), он тем не менее ускорял шаг, словно торопился, чтобы всё произошло, пока не выглянуло солнце. Оно вот-вот должно было показаться, и нежное пуховое облако уже до крови оцарапала шершавая ладонь зари…

Апрель, 1991

Дом богатого винодела

О, как я завидую тем, к кому являются осязаемые призраки или смутно различимые привидения, — когда в зыбко дрожащем ореоле над изголовьем спящих склоняются дорогие облики любимых…

1

Командировка Архипову выпала пустяковая… Честно говоря, можно было бы и не ехать в этот маленький степной городок с бурыми затравевшими терриконами, пыльными улицами, похожими друг на друга домиками за крашенным в одинаковый цвет штакетником.

Архипов с сожалением оглянулся на хвост уходящего дальше на юг фирменного поезда. Жаль было не только чистоты вагона с прохладой кондиционера, но и почти суток безмятежно проведенного времени.

Немного постояв на привокзальной площади, пошел в центр, к гостинице. Уж он давно усвоил: теперь, даже в глухомани, с распростертыми объятиями встречают не москвичей, а состоятельных гостей из-за кордона.

Гостиница, обрамленная пеньками спиленных тополей, бросалась в глаза издалека. Архипов невольно представил номер на солнечную сторону и без горячей воды… Незавидная перспективочка. Одну ночь еще можно прокантоваться, но больше — ни-ни. Но какой же идиот вырывается в такую даль на один день?

Однако не успел он войти в полутемное и душное помещение, как вздрогнул от радостно-протяжного возгласа:

— Сергей Гера-а-симович, дружище, битый час вас дожидаюсь.

Архипов со света не мог разглядеть невысокого мужчину, пахнущего луком и табаком. Лишь когда тот увлек его наружу, узнал замначальника проектной конторы Гусева, которого не единожды вызывал в Москву.

— Факс мы от вас получили, — тараторил Гусев, — но почему поезд не указали?

— Разве так часто поезда ходят?

— О-о, — развел руками Гусев. — Мы теперича центр вселенной. Составы на Кавказ не через Украину, а по нашей ветке бегают.

— Куда вы меня определили? — с неприкрытым напряжением в голосе спросил Архипов.

— В клоповник порядочных людей не селим, пренебрежительно кивнул Гусев на зашторенные окна гостиницы. — Для начала двинем ко мне. Завтра можно и на природу махнуть. Надо ж вам развеяться. — И подхватив портфель Архипова, засеменил к потрепанным «Жигулям».

— В контору? — расслабленно откинулся на заднем сидении Архипов.

— Не спеши, — крутил руль Гусев, разворачивая легковушку на пятачке стоянки. — Когда отобедаем — видно будет.

По пути Архипов рассматривал городок, мало изменившийся с того времени, когда он последний раз был здесь.

«Неужели я действительно хотел переехать сюда? — недоумевал он, разглядывая безлюдные, залитые солнцем улочки. — Не-е-т, как ни дёрганна жизнь в столице, но забиваться в такую глушь…»

— Давно у нас не гостевали? — словно читал его мысли Гусев.

— Как-то не пришлось, — провожал Архипов взглядом новые пятиэтажки вдоль пересохшей извилистой речушки. — Помню всего два дома и стояло.

— Точно, — просигналил знакомому пешеходу Гусев, — успели до реформы народ жильем обеспечить. — Лукаво усмехнулся: — я свою супруженцию в крайний улей отселил. Он, болтают, из радиоактивных материалов сляпан. По ее характеру самый раз. Хотя ей никакая радиация не страшна. — Посмеиваясь, лихо свернул в проулок, засаженный сиренью. — Мои хоромы.

— Узнаю твои пенаты, — глубоко вдыхал свежий воздух Сергей Герасимович. — Голубятню до сих под держишь? Большая нынче редкость.

— Голубятню теще в аренду сдал, — хитро улыбался Гусев. — Этим и держу старуху возле себя. Я вроде как апартаменты стерегу, она за хозяйством следит и меня подкармливает.

За разговором Гусев загнал машину во двор, перекинул поливной шланг в кусты малины. Скинув рубаху, ополоснулся под рукомойником.

— Мой руки, Герасимович. Или душ примешь? Небось прокис по жарюке.

— Не отвлекайся, — немного смутился Архипов, догадываясь, отчего Гусев так опекает его. Не иначе будет о чем-то просить.

Подозрения подтвердились, едва закусили после первой. Хозяин, с утра принявший на грудь, не особенно деликатничал. Слушая откровенно-жалобные намеки, Архипов все больше мрачнел. Не радовал глаз даже соминый балык, истекающий жиром в плоской тарелочке.

Окна на застекленной веранде были распахнуты в сад, и сквозняком уносило табачный дым.

— На «Беломор» перешел, — все так же жалобно тянул Гусев.

— Импортными сигаретами брезгую. И тебе, Герасимович, не советую.

— Не курю, — сухо бросил Архипов. — С тех пор как…, — и осекся, искоса посмотрев на собеседника.

— С каких таких пор?