Комендантский год

В одиночку Вадиму было бы проще, он мигом сгинул бы в лесу и пусть ищут. Женщина тормозила его, вцепилась ему в руку, с трудом ковыляла, но не сдавалась, переставляло ноги. Погоня не отставала, летела за ними. Но до леса оставалось тридцать метров, когда впереди затрещали кусты, какой-то человек выбежал на пушку, махнул рукой и выкрикнул:

- Зорин, ложитесь!

Он обхватил Алевтину за талию, упал вместе с ней.

- Молодцы ребята, всё верно рассчитали.

Женщина ни черта не понимала, рвалась из его объятий, тиски партизан сжали прочно. Плотный шквал огня разметал сперва самых длинноногих, потом взялся за остальных, работали ручные пулемёты, автоматы ППШ. Первые секунды солдаты Каминского пребывали в замешательстве, оно и решило судьбу большинства из них, пули швыряли бойцов на землю, те что были впереди погибли моментально, остальные метались по полю, падали один за другим. Несколько человек побежали назад и тут же рухнули, как костяшки домино.

Через какие-то двадцать секунд на поле никого не осталось, возможно кто-то притворялся. Пулеметчики продолжали крыть тела, разбросанные по полю. Заорал боец решивший прикинуться мёртвым, побежал хромая прочь, всё быстро кончилось: подломилась здоровая нога, он уткнулся носом в борозду. На дороге кричали водители, оставшиеся со своей машиной, одному удалось развернуть полуторку, это было ошибкой - пулемётные очереди в тот же момент ударили по дороге, разбили стёкла, погасли фары, с хрустом отвалилась крышка капота. Один водитель успел спикировать в кювет, другой повис, зацепившись ногой за подножку. Разгром был полный: из трёх десятков человек, пустившихся в погоню, фактически никто не выжил.

Стрельба оборвалась.

- Зорин, сюда, - донеслось из леса.

Голос был знакомым - Шаламов Никита Евграфович, комиссар партизанского отряда. Алевтина притихла, кажется сообразила что к чему. Она первой влетела в лес в объятия партизан, Вадим следовал за ней, привалился к дереву, ноги не держали его. К нему подбежал массивный мужчина, поставил плечо.

- Вы в порядке, Вадим Андреевич?

- Какой уж тут порядок, Никита Евграфович? Фиаско по всем фронтам, мы ели выпутались. Спасибо вам огромное за грамотные действия. Если бы не вы…

- Пустое, Вадим Андреевич.

В темноте было видно как проблескивает испарина на лице комиссара. Давно пора было растрясти лишний жирок, который раздобрел на обильных партизанских харчах.

- Самое сложное впереди, не забывайте. Надо срочно уходить. Дорога дальняя: три часа ходьбы по пересечённой местности, это при условии, что Каминский не устроит нам очередную пакость. Вы не волнуйтесь, со мной четверо надёжных парней, отобрали с товарищем Задорожным, верим как самим себя.

- Хорошо, Никита Евграфович, не будем терять время. Есть что-нибудь из одежды накинуть женщине на плечи? А то моя спутница, знаете ли, прямо с бала, как Золушка, особенно хороши её туфельки.

Глава 9

Ночка выдалась непростой, но все держались, у людей открылось второе дыхание. Запасливый Шаламов поделился с Алевтиной толстыми носками из собственного вещмешка и ботинки уже не так сильно болтались. Маленький отряд углублялся в чащу, партизаны использовали фонари, в глухих дебрях это было безопасно. Тропа была протоптанной и это облегчало задачу. Первые четверть часа все двигались в темпе, торопились уйти как можно дальше, а далее последовал двухминутный отдых и снова на тропу. Тяжело дышал Шаламов, пошучивал, что надо срочно закурить, иначе лёгкие отказываются работать. С опушке донеслись выстрелы, потом смолкли, что делали там парни из РОНА оставалось только гадать. Подразделение поисковых собак у Каминского точно было, но сколько нужно времени на то, чтобы подготовить его к работе и доставить на место. Ребята знали дорогу за глубоким оврагом, четверо отправились прямо, а трое припустили по пади в южном направлении, этот маневр был прост как пареная репа, но в принципе мог сбить погоню со следа.

Лес оборвался, люди бежали по полю под низковисящими облаками, по одному спускались в низину, в которой громоздились скалы и огибали этот каменный хаос, потом опять был лес, напичканный буреломом и когтистым шиповником. Они вышли к мелкой речушке, долго тащились вдоль воды, перебирались через ямы, повальные деревья и не сразу переправились вброд. Зорин взял Алевтину на руки и перенёс, чтобы не мочила ноги, вместо благодарности она зашипела на него:

- Брось меня, Зорин. Что люди подумают?

Люди отворачивались, потом они опять петляли по лесу, перебегали поляны, валялись бревнами, на привале не в состоянии ни курить, ни говорить.

Группа вошла на базу в третьем часу ночи, за спиной остались два дозора, из командирской землянки вылез Задорожный и с озабоченой миной облегчённо выдохнул: