Комический роман

Они пробыли вместе остаток дня и так понравились друг другу, что ночью спали менее обычного. Гость хотел послать своего слугу в Мадрид за деньгами и велеть заказать там себе платье или, по крайней мере, так притворился; прекрасная вдова не хотела ему позволить этого и обещала дать ему денег на дорогу. С этого же дня он стал говорить ей о любви, а она благосклонно его слушала. Наконец через две недели удобство места, равные достоинства двух молодых людей, множество клятв с одной стороны и большое чистосердечие и легковерие с другой привели к брачному предложению и обручению, совершившемуся в присутствии служанки и старого конюшего Виктории, сделавшей поступок, какого никогда не ждали от нее и какой сделал счастливого чужестранца обладателем самой красивой женщины в Толедо.

Неделю бушевали огонь и пламя в юных любовниках. Они должны были расстаться, — это вызвало только слезы. Виктория имела право его удержать, но так как чужестранец хвалился тем, что оставил из-за любви к ней дело большой важности, она не была согласна, чтобы победа, которую он одержал над ее сердцем, заставила его пренебречь тяжбой, какая у него была в Мадриде, и требованиями двора. Поэтому она первая торопила его с отъездом, не любя его настолько слепо, чтобы не предпочитать удовольствия быть с ним при его возвышении. Она заказала в Толедо платье для него и для его слуги и дала ему столько денег, сколько он хотел.

Он отправился в Мадрид на хорошем муле, как и его слуга, а бедная дама поистине была удручена скорбью, когда он уезжал. Он же, не будучи особенно огорчен, притворился таким с величайшим лицемерием. В тот же самый день, когда он уехал, служанка, убирая комнату, где он спал, нашла портрет, завернутый в письмо. Все это она отнесла к своей госпоже, и та увидала на портрете красивое молодое лицо, в письме же прочла следующие или другие того же содержания слова:

Любезный мой кузен!

Я посылаю вам портрет прекрасной Эльвиры де Сильва. Когда вы ее увидите, то найдете еще прекраснее, чем мог изобразить ее художник. Дон Педро де Сильва, ее отец, ждет вас с нетерпением. Брачный договор составлен так, как вы этого желали, и он для вас весьма выгоден, как мне кажется. Все это стоит труда, чтобы вы поспешили с приездом.

Дон Антонио де Рибера.

Мадрид и т. д.

Письмо было адресовано Фердинанду де Рибера в Севилью. Представьте себе, пожалуйста, удивление Виктории при чтении письма, по всей видимости писанного не к кому другому, как к ее Лопецу де Гонгора. Она увидела, но уже поздно, что чужестранец, к которому она была столь благосклонна, и слишком поспешно, изменил свое имя, и это уверило ее в его неверности. Красота дамы, изображенной на портрете, должна была причинить ей не меньшие страдания, а заключение брачного договора приводило ее в отчаяние. Никто еще не горевал так: ее вздохи заставляли ее задыхаться, и она плакала до тех пор, пока не заболела голова.

— Несчастная я! — говорила она самой себе и старому конюшему и своей служанке, которые были свидетелями ее обручения. — Для того ли я столь долго была благоразумной, чтобы сделать непоправимую ошибку, и для того ли я отказала стольким знатным людям, о которых я знала, что они почли бы за счастье обладать мною, чтобы отдаться незнакомцу, который, быть может, смеется надо мною, сделав меня несчастной на всю жизнь! Что скажут в Толедо и что скажут во всей Испании? Молодой человек, подлый обманщик, будет ли скромным? Должна ли я была открывать ему, что люблю его, прежде чем узнаю, что любима им? Скрыл ли бы он свое имя, если бы имел добрые намерения, и могу ли я надеяться после этого, что он скроет победу, какую одержал надо мной? Что сделает со мною брат после того, что я сама сделала? и что ему в славе, которую он приобретает во Фландрии, если я обесславила его в Испании? Нет, нет, Виктория, надо на все решиться, раз ты все забыла; но, прежде чем приступить к мщению и употребить последние средства, надо попытаться вернуть то, что так плохо по неблагоразумию сохраняла. И тогда еще будет время погубить себя, когда не на что будет больше надеяться.

У Виктории было достаточно ума, чтобы тотчас же принять хорошее решение в столь плохом деле. Ее старый конюший и служанка старались ее утешить. Она сказала им, что хорошо знает, что они хотят ей сказать, но дело сейчас в том, чтобы действовать. И в тот же день карета и повозка были нагружены мебелью и коврами, и Виктория, велев распространить среди своих слуг слух, что она должна ехать ко двору по неотложным делам брата, села в карету с конюшим и служанкой и отправилась в Мадрид, куда последовал и ее багаж.