Комический роман

Как только она туда прибыла, она разузнала о доме дона Педро де Сильвы и, узнав, где он находится, наняла себе дом в том же квартале, Ее старый конюший назывался Родриго Сантильяна; он был воспитан с молодых лет отцом Виктории и любил свою госпожу, как если бы она была его дочь. Зная многих жителей Мадрида, где он провел свою молодость, он узнал скоро, что дочь дона Педро де Сильвы выходит замуж за одного дворянина из Севильи по имени Фердинандо де Рибера; что один из его кузенов, носящий то же самое имя, заботится об этой свадьбе и что дон Педро набирает уже слуг для своей дочери.

На следующий день Родриго Сантильяна прилично оделся, Виктория нарядилась вдовой среднего состояния, а Беатриса, ее служанка, представляла собой ее мачеху, жену Родриго, и все пошли к дону Педро и просили о себе доложить. Дон Педро встретил их очень любезно, и Родриго сказал ему со многими уверениями, что он бедный дворянин из Толедских гор, что у него от первой жены есть единственная дочь (это была Виктория), муж которой недавно умер в Севилье, где он жил; и так как его дочь осталась небогатой вдовой, он привез ее в столицу, чтобы найти ей место; что услышав о нем и его дочери, выходящей замуж, и думая, что сделает ему приятное, решил предложить ему молодую, очень скромную вдову в дуэньи молодой, — и прибавил, что достоинства его дочери дали ему смелость предложить ему ее и что он будет не менее доволен ею, чем может быть теперь, видя ее красоту. Прежде чем итти дальше, надо сообщить тем, кто не знает, что испанские дамы держат при себе дуэний, и эти дуэньи почти то же, что гувернантки или надзирательницы, какие у нас бывают у знатных дам. Должен вам еще сказать, что эти дуэньи, или дуэни,[218] — строгие и надоедливые твари и по меньшей мере столь же грозные, как мачехи.[219] Родриго сыграл так хорошо свою роль, а Виктория, красавица собою, показалась дону Педро де Сильве в ее простом платье столь милой и благонадежной, что он тотчас же взял ее для своей дочери. Он предложил Родриго и его жене место в своем доме. Но Родриго извинился и сказал, что имеет причины не принять чести, которую он ему оказывает, но что, живя в том же самом квартале, он готов оказать ему услугу всякий раз, когда это понадобится.

И вот Виктория в доме дона Педро, весьма любимая им и его дочерью Эльвирой и вызывающая зависть всех слуг. Дон Антонио де Рибера, заботившийся о женитьбе своего неверного кузена с дочерью дона Педро де Сильвы, приходил к нему часто и говорил, что его кузен находится уже в дороге и писал ему перед отъездом из Севильи, но что до сих пор он не приехал. Это его весьма огорчает. Дон Педро и его дочь не знали, что думать, а Виктория принимала в этом еще большее участие. Дон Фернандо же не мог так скоро приехать: в тот же день, когда он поехал от Виктории, господь наказал его вероломство. При проезде через Ильескас выбежавшая внезапно из дома собака испугала его мула, и тот смял ему о стену ногу и сбросил его на землю. Дон Фернандо вывихнул себе ногу в бедре и так заболел после своего падения, что не мог далее ехать. Он с неделю пробыл на руках деревенских лекарей и хирургов, которые были не из лучших, и его болезнь день ото дня становилась все опаснее; поэтому он дал знать двоюродному брату о своем несчастьи и просил его прислать за ним носилки. При этом известии все печалились о его падении и радовались, узнав наконец, где он. Виктория, сильно его еще любившая, обеспокоилась этим. Дон Антонио послал за Фернандо. Его привезли в Мадрид, где, в то время как для него и слуг готовили великолепное платье (потому что он был старшим сыном и очень богатым), мадридские хирурги, более искусные, чем ильескасские, совершенно его вылечили.

Дон Педро де Сильва и его дочь Эльвира были извещены о дне, когда дон Антонио де Рибера приведет своего кузена дона Фернандо. Вероятно, что молодая Эльвира не была небрежно одета и что Виктория была взволнована. Она увидела, когда вошел ее неверный, одетый, как жених, и если он ей понравился в плохом одеянии и в беспорядке, то в свадебном платье она нашла его самым красивым мужчиной в мире. Дон Педро был не менее им доволен, а его дочь было бы трудно удовлетворить, если бы она нашла в нем что-либо достойное осуждения. Все слуги не могли насмотреться на жениха их молодой госпожи, и все домашние радовались, исключая Виктории, сердце которой сжалось.

Дон Фернандо был очарован красотой Эльвиры и признался своему кузену, что она еще прекраснее, чем на портрете. Он делал первые комплименты, как человек умный, говоря с нею и с ее отцом, и удержался и не наговорил всех тех глупостей, какие обычно говорят тестю и своей возлюбленной те, кто просит руки. Дон Педро заперся в кабинете с обоими кузенами и нотариусом, чтобы прибавить кое-что к договору, чего там не было.