Коминтерн и Латинская Америка: люди, структуры, решения

Для многих работ 1960-х – 1970-х гг. характерно преувеличение значения деятельности «агентов Коминтерна». Было бы наивным сегодня отрицать наличие этого фактора в функционировании международной коммунистической партии. Речь о другом: необоснованная документально, такая точка зрения выглядит как стремление подогнать факты под концепцию, практически не видоизменявшуюся с 1920-х гг. Так, например, исследователь Джорджтаунского университета Л. Агилар утверждал, что лидеры кубинской компартии Х.А. Мелья и Р. Мартинес Вильена «не знали основных положений марксизма», а теоретической деятельностью партии руководил иностранец Гробарт, игравший «важную и неясную (!) роль». Он бросил КПК, «небольшой партии, все члены которой могли обраться в одной комнате», не соответствующее истине обвинение в том, что, слепо следуя стратегии борьбы Коминтерна, она с 1927 г. отказалась сотрудничать с другими революционными группами», совершенно игнорируя повстанческие планы Х.А. Мельи 1927–1929 гг.[47] Такая же тенденция характерна и для изданной в 1970 г. в Майами работы А. Авилы и Х. Гарсия Монтеса, до сих пор остающейся единственной работой, претендующей на освещение всей истории КП Кубы [48].

Серьезную попытку показать динамику истории международного коммунистического движения через биографии ее лидеров предприняли Б. Лазич и М. Драшкович, югославские эмигранты, жившие в США, в «Биографическом словаре Коминтерна», изданном Гуверовским институтом[49]. На долгие годы справочник стал незаменимым источником для исследователей всего мира. Однако ограниченность их возможностей недоступностью архивных документов привела к значительным фактическим ошибкам в биографиях лиц, участвовавших в деятельности латиноамериканских компартий, или работников высших инстанций Коминтерна, курировавших их в Москве. Особенно это касается первоначального периода деятельности компартий. Да и удельный вес биографий латиноамериканских коммунистов в словаре Лазича и Драшковича был ничтожно мал[50].

В книгах венесуэльского историка М. Кабальеро сделана серьезная заявка на демонстрацию взаимоотношений Коминтерна и компартий Латинской Америки[51]. Тщательно проанализировав доступные ему источники, автор значительно расширил круг лиц, участвовавших в деятельности организации на континенте, осветил работу некоторых структур III Интернационала, курировавших латиноамериканские проблемы, но этот анализ не стал систематическим и не позволяет судить обо всем механизме функционирования Коминтерна в Латинской Америке. Кабальеро допустил и ряд фактических ошибок, например, назвав Ч. Филлипса (Х. Рамиреса) делегатом Мексики на III конгрессе Коминтерна, в то время как таковым являлся М. Диас Рамирес, что выяснено в ранее опубликованных работах[52]. Автор отнес начало работы Секретариата латинских стран ИККИ к концу 1922 г., хотя данная структура начала действовать по крайней мере за полгода до того. М. Кабальеро также необоснованно поставил под сомнение задолго до того установленный факт работы Катаямы в Мексике в качестве представителя Панамериканского бюро. Следует отметить серьезный недостаток исследований на Западе – их авторы практически игнорировали и продолжают это делать и в настоящее время (или по идеологическим соображениям, или из-за незнания русского языка) работы советских (российских) ученых, чем лишают себя возможности ввести в научный оборот факты и оценки известных специалистов. В то же время для отечественных историков оценка работы предшественников была и остается обязательной. И хотя в прошлом это была зачастую «критика буржуазных фальсификаций», сам анализ позволял судить об основном содержании работ западных ученых.

Уже первый опыт оценки характера отношений Коминтерна с его латиноамериканскими секциями самими коммунистами показал, что в международной компартии крайне негативно расцениваются попытки раскрыть механизм функционирования III Интернационала. После издания бразильским делегатом IV конгресса Коминтерна А.Б. Канелласом «Отчета делегации в Россию»[53], в котором подробно излагалось обсуждение вопроса о приеме компартии Бразилии в качестве национальной секции, ЦИК КПБ исключил его из партии, обвинив в несанкционированной публикации книги.