Комиссар Хольмг. Становление (СИ)

Каждый шаг Лорда-Комиссара отдавался звоном стали, словно он выковывал своей походкой разящий клинок. Дойдя до койки, на которой лежала Морзус, Октавиан резко остановился и, окинув раненую продолжительным взглядом, произнес:

— Кадет-комиссар, ваше самочувствие.

Она предприняла попытку приподняться и сложить руки в аквилу, но Гай Тумидус знаком приказал ей оставаться лежать.

— Готова вернуться в строй и служить Империуму, — Кадис отчеканила эту фразу, несмотря на душивший ее спазм, и замолчала, с трудом сдерживая кашель.

— Вы получили серьезное ранение, кадет. Несколько поражающих элементов не были извлечены из ваших ран, и, по предварительной оценке медиков, остались в теле и либо разложились там, либо остались недосягаемыми для обнаружения и последующего извлечения. Проведенная операция не смогла их выявить. Сестры, да поможет им Император в их нелегком труде, считают, что вы в скором времени предстанете перед Золотым Троном.

Он сказал это на одном дыхании, без излишних эмоций, спокойно и строго глядя на Морзус, внимательно следя за ее взглядом.

— Если это так, Лорд-Комиссар, я бы хотела принести пользу своей смертью, — кажется, ее голос дрогнул, когда она говорила эту фразу.

Кадис никогда не питала надежды, что ее жизнь окажется чересчур долгой. Смерть подкарауливает комиссаров каждый день, и ее бывает подчас очень трудно избежать. Порой практически невозможно. И все же…

— Досточтимый Магос Ван Калифшер изъявила готовность провести ряд тестов, чтобы определить причину заражения и степень угрозы, которую оно таит в себе. Данные исследования помогут существенно продвинуться в дальнейшей борьбе с подобными заражениями, если они повторятся, и могут помочь спасти много жизней верных Имперцев.

Ее голос снова так некстати предательски дрогнул:

— Для этого Магосу потребуются живые образцы, Лорд-Комиссар?

— Да, кадет-комиссар, живые образцы, — ответил Гай Тумидус.

…Сегодня утром она написала рапорт на имя Лорда-комиссара Гая Октавиана Тумидуса с просьбой передать ее, кадет-комиссара Кадис Морзус, представителю Магос Биологус в качестве подопытного образца, как возможного носителя неизвестного либо малоизученного Империумом заболевания. Далее прилагался список отклонений, которые произошли с ней за последнее время…

— Ваши раны еще не зажили, — одна из сестер госпитальер стояла возле Кадис, пока та надевала на себя кадетский мундир, тщательно застегивая его на все пуговицы.

— Я продолжу лечение у Магос Биологус, сестра, — морщась от очередного приступа боли, ответила Морзус.

Медленно она вышла из палаты, проследовав через длинные коридоры монастыря к выходу. Уже перед последними дверями, ведущими во двор, она встретила Палатину Штайн. Та, сложив в качестве приветствия на груди аквилу, на секунду остановилась.

— Вы уходите? — в ее приятном певучем голосе строгости было не меньше, чем у Лорда-Комиссара Тумидуса.

— Моим дальнейшим лечением займется Магос Ван Калифшер, — открытый взгляд Кадис устремился на Алиту Штайн.

На секунду Морзус показалось, что Палатина сейчас возразит ей так же, как она возразила самой Ван Калифшер, когда та настаивала на необходимости экспериментов и ряда опытов.

«Это мой выбор», — подумала Кадис, не отводя взгляда, продолжая смотреть в глаза Штайн.

— Вы все знаете, кадет-комиссар, — это не было вопросом.

— Точно так, сестра, — да, она знала.

— Император защищает, — Палатина сделала шаг, намереваясь продолжить прерванный путь. — Комиссар.

Без посторонней помощи Морзус дошла до здания комиссариата. Там, в коридоре, она увидела Хольмг, дежурившую у кабинета Гая Тумидуса.

— У себя? — спросила Кадис, нащупывая левой рукой бумагу с изложенным на ней рапортом, составленным заранее.

Хольмг взглянула на хронометр:

— Будет через восемнадцать минут.

— Мой рапорт, — Кадис подала Атии сложенный пополам листок. — Передайте Лорду-комиссару, когда он вернется. Я буду ждать на улице, — добавила она.

Неожиданно, получив в распоряжение восемнадцать минут личного времени, Кадис поспешила покинуть здание комиссариата и вышла на воздух, пропахший гарью и дымами, пронизываемый тонкими солнечными лучами разогнавшего кучные облака светила. Она сняла фуражку, и ветер тут же растрепал ее коротко остриженные волосы. Кадис сверилась с хронометром. В ее распоряжении оставалось еще четырнадцать минут. Устало она опустилась на холодные, облупившиеся ступени и посмотрела в небо планеты, которая станет для нее могилой. Там гонимые ветром пушистые облака пробегали по далекому солнечному диску, то позволяя его лучам пробиваться к земле, то закрывая их собой. Морзус смотрела на них и думала о том, как можно наиболее ценно использовать то немногое время, что у нее еще оставалось.

Когда из комиссариата вышла Хольмг и села рядом, Кадис не повернула голову в ее сторону. Просто чуть подвинулась. Молча приглашая сесть рядом.

Они обе молчали. И их молчание было напряженным, как будто слегка извиняющимся.

«Болит?»

«Да».

«Сильно…»

«Нестерпимо, но я справлюсь».

«Справишься. Я знаю».

Порыв ветра подобно сухому приливу окатил двух молчащих кадетов.

«Я могу хоть чем-то помочь?»