Комиссары

Служить предстояло в Кронштадте. При этой вести у многих новобранцев дрогнуло сердце. Дрогнуло оно и у Николая. Из рассказов он уже знал, что по суровости службу в этой крепости можно было сравнить лишь с каторжными работами. Одетый в чугун, броню и камень Кронштадт воплощал в себе все те жестокости, которые царили в Российской империи. Тут был и свой царь — адмирал Вирен. «Зверь сущий» — называли его между собой моряки. Встречая моряка на улицах Кронштадта, Вирен осматривал его с головы до ног, и если вдруг ему казалось, что матрос одет в брюки неуставного образца, адмирал заставлял его прямо на улице расстегнуть брюки и показать метки. Если фамилия на штанах оказывалась ненаписанной, то матрос безо всяких проволочек получал тридцать суток ареста. Нижние чины да и офицеры были так затерроризированы, что отдавали честь даже пустому автомобилю Вирена. Случалось, что моряк, зазевавшись, не успевал встать во фрунт перед автомобилем, тогда адмирал сразу же посылал его под арест. Улицы в городе были разделены: по одной стороне («бархатной») ходили только офицеры, а по другой («суконной») — матросы. За нарушение этого правила Вирен строжайше наказывал виновных. Под стать Вирену были и его подручные: начальник штаба крепости адмирал Бутаков, комендант крепости адмирал Курат, командир 1-го экипажа Стронский…

Жить и служить в Кронштадте будет нелегко, понимал Маркин. Но он так же хорошо понимал, как важно для партии иметь в этой твердыне своих, преданных революции людей.

Служба началась с экзамена. Новобранцев завели в помещение, рассадили за столы. Выдали ручки и по листу бумаги. Продиктовали текст. Потом велели решить несколько арифметических примеров.

Для Николая, окончившего воскресную рабочую школу, оба эти задания показались очень несложными. Он отдал свой лист раньше других.

После проверки объявили, что успешно сдавших экзамены зачислили в учебно-минный отряд. Среди них был и матрос Маркин. Началась упорная учеба.

…С самого раннего утра над плацем слышно рявканье и рыканье унтер-офицеров. Из вновь прибывших «салаг» они куют «настоящих матросов» — учат почтению к начальству, учат ходить настоящим строевым шагом, учат…

Учат не только криком и командой. Иной раз суют кулаком (аж искры из глаз летят!) по скуле — называя это «персиком», «кубарем» или «банькой». А если не доходит, вешают на спину ранец, куда наложено побольше кирпичей, суют винтовку в руку: стой. Быстрее поймешь, чего от тебя хотят…

Да, недаром вздрагивали матросы при слове «Кронштадт».

Николай, привыкший все делать основательно и прочно, принялся за новые для него науки с особым старанием. Тем более что изучать военное дело было указанием партии, В. И. Ленина. Вождь пролетариата писал, что необходимо обучать трудящихся военному делу, умению «практически применить военные знания и военные орудия для решения всей дальнейшей судьбы русского народа, для решения первого, насущнейшего вопроса, вопроса о свободе». Но была и еще одна причина, заставлявшая Николая глубоко вникать в науку, — ему нравились занятия электротехникой, минным делом, по организации которого, кстати, русский флот не имел себе равных в мире.

Допоздна, уже после окончания занятий, просиживал оп над чертежами, схемами. Однажды ему показалось, что он сможет сам сделать мину для взрыва на расстоянии. Причем такую, какой еще нет в отряде. Вот будет сюрприз для всех! Он, матрос Маркин, — изобретатель! Еще раз проверив свои расчеты, Николай взялся за дело… Завершив работу, он обратился к командиру роты Белинскому. Тот, удивленно оглядев матроса с ног до головы — экий Кулибин выискался, — тем не менее попросил показать ему «мину Маркина».

Вскоре Николая вызвали в ротную канцелярию. Белинский говорил уже без иронических интонаций:

— Поздравляю. Мина действительно получилась, ее можно применять на море. Но, к сожалению, должен тебя огорчить. Такая мина уже, братец, изобретена…

Увидев, как покраснел матрос, смутился, командир роты одобрительно хлопнул его по плечу:

— Все равно молодец…

Сохранившийся послужной список Маркина запечатлел изменения, происходившие в жизни матроса. «На службу явился и на казенное содержание поступил 31 октября 1914 года. Определен на службу в 1-й Балтийский флотский экипаж 1914 года ноября 16. Переименован в матросы 2-й статьи 8 марта 1915 года. Циркуляром штаба начальника тыла и кронштадтского порта за № 859 зачислен в учебно-минный отряд Балтийского флота в класс электриков 27 апреля 1915 года. Приказом начальника учебно-минного отряда за К» 1 произведен в матросы 1-й статьи 1 января 1916 года. Приказом начальника учебного отдела и отдельного плавательного судна Балтийского флота от 27 марта с. г. за № 249 зачислен в электрики как выдержавший экзамен на это звание 15 марта 1916 года. Зачислен в класс электриков унтер-офицеров. Постановлением начальника всех морских частей г. Кронштадта за № 222 произведен в электрики унтер-офицеров 2-й статьи 5 мая 1917 года».