Комиссары

Александра любила бывать в семье Елены Дмитриевны Стасовой на Фурштадтской. В этом доме ей дышалось легко. Дядя Елены, Владимир Васильевич Стасов, был крупнейшим критиком. Елена много рассказывала Шуре о встречах с художниками, скульпторами, композиторами на квартире у дяди. А однажды поведала, как В. В. Стасов, хранитель императорской Публичной библиотеки, получив после смерти царя Александра медаль с изображением императора, принес ее домой и повесил в уборной. Домашние были в ужасе. Ведь если узнают об этом власти, не оберешься неприятностей. Дядя, рассказывала Стасова, нередко помогал получать из-за границы изданную там нелегальную литературу, которая адресовалась Публичной библиотеке на имя тайного советника В. В. Стасова, имевшего право получать решительно все, вплоть до запрещенной в России литературы.

Все эти впечатления, знакомства, а также посещение Кренгольмской мануфактуры, где Александра воочию, своими глазами увидела сущность чудовищной капиталистической эксплуатации, заставляли о многом задуматься. И главным встал вопрос: как изменить положение рабочего класса? Юная Коллонтай была готова сделать все, что она может, для решения этого вопроса. Но что? Каким путем идти? Этого она еще не знала, но поняла: нужно прежде всего учиться.

Елена Стасова, проводившая в то время занятия по марксизму в рабочих кружках, помогала Александре подыскать нужную литературу и даже посещать воскресные рабочие школы, в них они задерживались допоздна.

Однажды Стасова предложила Шуре книгу «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» Н. Бельтова. Это имя Коллонтай не было знакомо.

— Кто такой Бельтов?

— Бельтов — псевдоним Плеханова, — сказала Елена. — Это умная книга. Плеханов здесь выступает как великий учитель и пропагандист марксизма в России.

Возвращая книгу, Шура воскликнула:

— Теперь я просто влюблена в Плеханова!

Елена охладила ее пыл:

— Влюблена. Это уж совсем неподходящее слово для определения своего отношения к Плеханову. Надо быть не влюбленной, а убежденной им. — И тут Стасова со всей присущей ей прямотой сказала: — Шура, дорогая, если ты хочешь бороться за то, чтобы помочь рабочим, надо еще многому учиться, читать, да, много читать! Читать и думать, оставив всю экзальтацию светской девушки!

Александра вновь засела за книги, проводила много времени в библиотеках, на собраниях, в воскресных школах, возвращалась домой поздно. 13 августа 1898 года, оставив сына («Хохлю», так она любила его называть) У своих родителей, Александра уехала в Швейцарию.

В Цюрихе поселилась в недорогом пансионе, начала посещать лекции на факультете экономики и статистики в университете. Там славился своими лекциями профессор Генрих Геркнер, и Александра стремилась под его руководством изучить законы экономики. Но по мере того, как Александра Михайловна углублялась в существо предмета, лекции профессора и его книги, в частности «Рабочий труд в Западной Европе», которыми она когда-то увлекалась, стали ее разочаровывать. Вскоре студентка из России вступила в идейный спор со своим учителем, утверждавшим, что К. Маркс устарел. Профессор пытался доказать ей (на опыте рабочего движения Англии и Германии) возможность через профсоюзы и кооперацию прийти к социализму и посоветовал своей ученице поехать в Лондон, чтобы ближе познакомиться с английским рабочим движением.

В 1899 году с рекомендательным письмом Геркнера Коллонтай отправилась в Англию к известным деятелям реформистского движения — супругам Сиднею и Беатриссе Вебб. Встретившись с ними, Александра вскоре поняла, как она далека от взглядов Вебб, проповедовавших мирный путь к социализму, доказывавших в своих грудах возможность разрешения рабочего вопроса путем реформ.