Комиссары

Вместе с П. Е. Дыбенко А. М. Коллонтай прибывает в Киев. Остановились в гостинице «Континенталь» на Николаевской улице. Украинское правительство назначило А. М. Коллонтай народным комиссаром агитации и пропаганды Украины. Работая в Киеве, Александра Михайловна нередко выезжала на фронт с докладами.

«…Было жаркое лето 1919 года, — вспоминала член Киевского губкома комсомола, впоследствии известная писательница Галина Серебрякова. — К столице Украины в обход двигались белые армии. Как-то в сумерках в укромном, пропахшем конским потом, навозом и плесенью здании цирка собрались перед отправкой на фронт красноармейцы, рабочие и киевские комсомольцы.

С речью, как мы знали, должен был выступать кто-то из членов украинского правительства. Внезапно на подмостки поднялась стройная, хрупкая женщина в изящном синем платье и огромной соломенной шляпе. Дымчатый прозрачный шарф обхватывал тулью и небрежно ниспадал вниз. Уверенным движением женщина вытащила длинную шпильку, сняла и положила на стул головной убор, тряхнула пепельно-русыми вьющимися волосами и начала говорить. Недоуменно и скорее неодобрительно смотрели на нее красные воины.

— Кто это, кто?

— Нарком агитации и пропаганды Украины, — услышала я чей-то шепот.

Не прошло и несколько минут, как зал затих и все присутствующие подались вперед, зачарованные необыкновенным трибуном. Сильный голос, напоминавший звук виолончели, артистическая дикция, умные и доходчивые слова, в которые обличались мысли, сила ораторского воздействия поражали…

Она говорила о неизбежной победе над врагом Советской власти, о земле, которую получили крестьяне, о борьбе за счастье трудящихся и будущем, таком прекрасном, какого еще никогда не было на земле. Я заглянула в глаза стоящих рядом воинов и увидела в них свет, идущий от души. Коллонтай нашла главное, что требуется от докладчика, — ключ к человеческим сердцам».

А вот свидетельство Александры Михайловны тех дней:

«Как я счастлива, что я в Киеве, что я на созидательной работе, что кругом идет укрепление, строительство Советской власти». Масштаб дел был громадным — выступления среди трудящихся и солдат, сплочение интеллектуальных и культурных сил для строительства новой жизни, работа среди работниц, написание лозунгов, листовок, статей, брошюр.

Однажды П. Е. Дыбенко пожаловался, что в армии участились случаи дезертирства, и бороться с дезертирством становится все трудней. Надо усиленно работать с солдатской массой. Но как? И он попросил А. М. Коллонтай сочинить листовку. Тут же Александра Михайловна взяла ручку и вывела заголовок: «Не будь дезертиром!» — и полились строчка за строчкой:

«Что заставляет тебя, красноармеец, становиться дезертиром? Почему ты покидаешь свой боевой пост и, будто вор, крадучись, озираясь, пробираешься поглубже в тыл? Один ответ на это: «Я неспокоен за судьбу моей семьи, жены, ребят, старухи матери. Я тут на фронте, а кто знает, не голодает ли моя семья?

Другой скажет: время уборки хлеба, в селе нужны рабочие руки, если не вернусь домой, кто снимет жатву с моей полосы? Третий призадумается и молвит: не ясно мне, за что мы воюем. Кому от этого польза, что я вернусь с фронта раненый, искалеченный, а то и вовсе не вернусь?..»

Писалось легко. Фразы ложились на бумагу одна за другой. «Ты боишься, что без тебя некому снять урожай? Разве ты забыл, что мы живем в новом трудовом государстве? Совет твоей волости и уезда позаботится о том, чтобы полоса твоя была вовремя снята, и твои товарищи односельчане отдали семье твоей причитающийся урожай… Слушай, красноармеец, от кого ты бежишь? От смерти? А разве ты не знаешь, что если дрогнет фронт, то смерть погонится за бегущими? Сколько попадается в плен во время отступления!.. Скольких расстреливают! А тебя, вчерашнею красноармейца, в твоем селе? Ты думаешь, он тебя помилует?.. Хочешь победы, хочешь свободной мирной жизни, красноармеец, — стой крепко в цепи, не дай позорной трусости овладеть тобой… Вечный позор дезертирам и трусам!»

Закончив писать листовку, Александра Михайловна передала ее Павлу Ефимовичу. Он остался очень доволен. Уж если эти слова не дойдут до сердца дезертира, тогда ему ничто не поможет. Однако настроение было невеселым. С фронтов шли печальные вести. Банды Деникина приближались к Киеву с юга, с запада наступал Петлюра. Украинское правительство приняло решение об эвакуации. 31 августа А. М. Коллонтай одной из последних села на пароход, уходивший в Белоруссию до Гомеля. Дыбенко, проводив Александру Михайловну на пристань, тут же отправился в войска.

По дороге А. М. Коллонтай выступала в местах остановок парохода и призывала к борьбе с Деникиным. Вот что вспоминала свидетельница одного из таких выступлений А. М. Коллонтай:

«Александра Михайловна Коллонтай прибыла к нами Лоев на агитпароходе из Киева по пути в Гомель. Был базарный день, собралось много народу. Коллонтай прямо с парохода прошла на базарную площадь. Она попросила близстоящего крестьянина разрешить ей встать на телегу и оттуда она обратилась к собравшимся.