Комиссары

Было тревожное время, наступали поляки. Все мы с волнением слушали ее речь. Она нас успокаивала и просила не падать духом. «Отступление временное, надо держаться, — сказала она. — Ждите нас, мы вернемся!» Коллонтай очень ясно и понятно для всех нарисовала картину положения, говорила с такой уверенностью и так захватывающе, что у многих из нас появились слезы на глазах. Коллонтай со всех сторон обступили, старались пожать ей руку. Я находилась рядом с ней и как будто сейчас вижу ее перед собой оживленной, убежденной, убеждающей: «Ждите нас, мы вернемся!» Эти ее слова навсегда остались в памяти. Нас всех поразили ее красота и ее простота. С ней так легко было говорить. Крестьянин с телегой не дал вернуться на пристань пешком, а отвез ее на своей телеге. Лошадь шла шагом, а все мы, огромная толпа, провожали Коллонтай к пароходу. Простились мы с ней как с близким человеком».

Пересев на поезд, Александра Михайловна две недели ехала до Москвы. Во второй половине сентября прибыла в столицу в свою прежнюю комнату в гостинице «Националь». Ни Павла, ни сына Миши не было. Один на фронте, другой — в Петрограде. Душа рвалась хотя бы на денек съездить в Петроград к сыну. Но это позволить себе было нельзя. Разворачивалась подготовка к Первой международной конференции коммунисток. Нужно было «застегнуть себя на все пуговички», не поддаваться желаниям. Не то делай, что хочется. Пусть хочется делать то, что должна! И она «застегивала себя на все пуговички».

…Александра Коллонтай и Павел Дыбенко. Эта тема привлекает внимание многих людей разных возрастов, разных профессий. И буржуазная пропаганда до сегодня проявляет интерес к этим двум ярким личностям, большой и нелегкой судьбы, со всей присущей им страстью отдавшим делу революции и социалистическому строительству всю без остатка свою жизнь. Именно буржуазная пресса, да и некоторые любители сенсаций создали здесь немало легенд и сплетен.

Как уже упоминалось, Александра Михайловна Коллонтай встретилась с Павлом Ефимовичем Дыбенко в бурном потоке революционных дней 1917 года. Знакомство очень скоро превратилось в дружбу, а затем в опаленную страстью любовь. «Наши отношения, — вспоминала Александра Михайловна спустя годы, — всегда были радостью через край, наши расставания полны были мук, эмоций, разрывающих сердце. Вот эта сила чувств, умение пережить полно, горячо, сильно мощно влекли к Павлу». Когда однажды Александру Михайловну Коллонтай спросили: «Как вы решились на отношения с Павлом Дыбенко, ведь он был на семнадцать лет моложе вас?» — Александра Михайловна, не задумываясь, ответила: «Мы молоды, пока нас любят!»

Сама судьба свела этих двух друг другу необходимых людей: элегантную А. М. Коллонтай, аристократку по происхождению, и красивого, высокого, плечистого сына крестьянина Павла Дыбенко, портового грузчика, моряка, ставшего председателем Центрального комитета Балтийского флота. Павел Ефимович Дыбенко был воплощением мужества и бесстрашия. Он был романтиком революции. «Именно этот романтизм его нравился мне, привлекал меня», — неоднократно говорила и писала Александра Михайловна.

Их семейная жизнь продолжалась в общем счете шесть лет. Почти все время они были в разлуке. Александра Михайловна Коллонтай не относилась к числу женщин, способных принести в жертву чувству самое главное в своей жизни — общественную деятельность. В постоянных разъездах по фронтам, между митингами, конференциями, в кипучей жизни на людях и с людьми редко выдавались минуты, когда Коллонтай и Дыбенко оставались наедине.

«Ведь я же вижу, знаю, — писала она Павлу, — что не умею, не могу дать тебе полного счастья. Тебе со мной, с одной стороны, хорошо, близко, а с другой — неудобно, а подчас и тяжело. Я не та жена, какая тебе нужна… Я все-таки больше человек, чем женщина. Этим все сказано».

В другом письме она вновь пишет: «Ты заброшен, и у тебя нет «дома», нет «хозяйки», нет и просто близкого человека, который всегда был бы при тебе. Я на это не гожусь, как сам понимаешь. Но зачем же обрекать себя на такую трудную жизнь?»

Конец их отношений был нелегким для обоих. Хотя оба знали, что разрыв назревает, сердце остается сердцем. Горечь разлуки, горечь расставания была сильна. Но выбор, сделанный Александрой Михайловной, был окончательным. «Все мучительное, связанное с П. Дыбенко, я сумею потопить в работе» — так решила она.

…Итак, побывав на фронтах гражданской войны, объездив Юг, Крым, Украину, Александра Коллонтай в сентябре 1919 года возвращается в Москву и окунается в работу среди женщин, принимает деятельное участие в организации Первой международной конференции коммунисток. В разгар этой работы она вдруг неожиданно заболевает. Брюшной тиф и заражение крови после перенесенного острого нефрита на довольно продолжительное время, почти на год, отвлекли ее от кипучей деятельности. Лишь в сентябре 1920 года она возвращается в строй. Ее назначают заведующей женотделом ЦК партии.